"Джонатан Эйклифф. Матрица смерти " - читать интересную книгу автора

информацию о многочисленных оккультных и магических сектах, по слухам,
расплодившихся в городе.
В обществе нарастало напряжение, люди боялись сатанистов. Церковные
фундаменталисты во всеуслышание заявляли о существовании
дьяволопоклонничества и уверяли, что движение сатанистов не только живо, но
и процветает. Более осторожные люди, однако, считали это преувеличением и
воздерживались утверждать, будто от общего течения Нью-Эйдж до демонизма и
черной магии - один шаг.
- Доктор Маклауд, - начал Фергюссон, не успел я переступить порог его
кабинета, - должен сказать, что у меня самые серьезные возражения против
вашего здесь присутствия. Мой факультет работает в строгом соответствии с
эмпирическими принципами. У нас не место скороспелым выводам и дикарским
суевериям.
Я попытался успокоить его, что далось мне нелегко. До этого человека
трудно было достучаться.
- Абсолютно с вами согласен, - ответил я, - в отношении эмпирического
подхода. Я и сам не интересуюсь дикарскими верованиями. Я вовсе не суеверный
человек. Однако, мне думается, иррациональное следует изучать - для того,
чтобы выяснить, какие социальные факторы влияют на формирование оккультных
сект. А вам не кажется, что этим стоит заняться?
- Люди в черном из Нового колледжа хотят вовсе не этого. И их приятелей
из пресвитерианской церкви это тоже совсем не интересует. Им нужны
доказательства демонического присутствия, колдовства, поклонения сатане.
- Доказательства я могу им представить, если только они не имеют в виду
доказательства существования дьявола. Если они уже верят в дьявола и в
темные силы, то вряд ли ждут от меня подтверждения. Я намерен показать им
нечто другое, а именно: к оккультной деятельности привлекают прежде всего
людей разочарованных, неадекватных, желающих, чтобы в жизни их произошла
небольшая драма.
- Психологией мы здесь тоже не занимаемся.
- Я и не собираюсь заниматься психологией. Мои исследования чисто
социологические. Достоверные факты о социальном происхождении, образовании,
реальных и относительных лишениях...
Фергюссон встал. Это был высокий, бородатый, непривлекательный мужчина.
Заметно было, что я его не убедил.
- Вы не понимаете, доктор Маклауд. Мне плевать, рационалист вы или нет,
будете использовать эмпирические методы или нет. Ваша деятельность навлечет
на факультет дурную славу. Раз уж у меня нет иного выхода, я вынужден
принять вас на работу. Но я ставлю перед вами несколько условий. Никаких
публичных лекций о ваших изысканиях. В университете - лекции только с моего
разрешения. Никаких интервью прессе, ни местной, ни государственной. Более
того, никаких контактов с журналистами. Вы должны находиться в тени.
Понимаете? И постарайтесь как можно реже попадаться мне на глаза.
Я согласился на все и повернулся к выходу.
- Доктор Маклауд, - окликнул он, когда я был уже в дверях. Я
оглянулся. - Я так понимаю, вы перенесли личную трагедию.
Я кивнул.
- Могу я попросить, чтобы эта... утрата не помешала вашей работе?
- Не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
- Я хочу, чтобы вы осознали: если вы не будете справляться с работой,