"Татьяна Ахтман. Жизнь и приключения провинциальной души " - читать интересную книгу автора

останки того, что Бог создал на пятый день, и в центре этого беспредела папа
Вадика - иудей, оптимист и образцовый семьянин. Мясо через проходную
проносили на теле под одеждой, пеленаясь в него. Тело у папы было обширным,
и он снабжал многочисленных родственников этой манной небесной по умеренной
цене, и никто не считал это катастрофой.

Да, замужество... Родители решили нас поженить и так, без особых
хлопот, решить кучу проблем. Так сказать, у вас товар (не бог весть), у нас
купец (как никак) и, по-семейному, договоримся. Меня в это время не брали
даже на работу. Я мечтала уехать, и по распределению попала, к своему
счастью, в другой город... Но вот, мои документы возвращаются с отказом
принять меня на работу и правом самостоятельного трудоустройства. Всё было
просто: фото, которое получили в далёком строительно-монтажном управлении,
где нужен был мастер-электрик, сулило трагические перспективы, так как та,
что смотрела с него, и сама была не жилец, и других ввела бы в грех. У меня
есть это фото - могу показать. Оно - на удостоверении народного дружинника -
прекрасно сохранило для истории выражение идиотской наивности и
беспомощности юной провинциалки начала семидесятых. Сватовство набирало
обороты. Парочку несчастных придурков заботливо подталкивали к брачному
месту, где они, к облегчению родных и близких, благополучно бы изнасиловали
друг друга, смирились бы - слюбились и стали бы выживать - проживать,
коротать и что там ещё... Меня отправили на семейное застолье к Вадику, на
котором я, при виде мясных деликатесов, заботливо придвигаемых ко мне со
всех сторон, упала в обморок. Бедное моё сознание бежало от жуткого вида
оживших на блюдах языков и колбас - членов большого благодушного семейства,
устроившего мне смотрины. Я бежала, а Вадик остался. Я встретила его потом -
лет через десять, и едва узнала в незнакомце с несуразно сложившейся жизнью,
о которой охотно рассказывал с насмешливым равнодушием. Он был искренне рад
автобусной встрече, а я вышла на остановке - словно выпрыгнула из поезда,
несущегося к катастрофе...

Должно быть, моё сознание вообще пребывает в постоянной готовности
слетать куда-то: то ли посмотреть, как выгляжу со стороны, то ли отвернуться
и сделать вид, что не имеет ко мне отношения, то ли просто кувыркнуться в
обморок. Когда очевидное становилось невыносимо, то только меня и видели:
начальник ещё орёт - распинается, а я - уже в свободном сползании на пол,
где всё тихо и мирно...

***

Грустный молодой человек был безработным владельцем диплома
физика-теоретика. После университета его отправили в армию, где он два года
наблюдал цепную реакцию распада Хомо Сапиенс. А потом пошёл вон по отделам
кадров родного города Энск начала семидесятых, где в евреях-физиках чуяли
врагов на атомном уровне - и не зря: адское пламя Чёрной Полыни осветило их
затылки, целеустремлённые на Ближний Восток, а энчане остались расхлёбывать
катастрофу.

Он сказал мне, что я была похожа на солнечный зайчик и выглядела так
невозможно, что постарался, было, забыть. Но потом, в случайной встрече на