"Тахави Ахтанов. Избранное, том 2 " - читать интересную книгу автора

приносят неприятности. Сколько угодно таких случаев.
Иные жены руководителей, желая показать свою причастность к великим
мира сего, хвастаются своей осведомленностью, позволяют себе важные
многозначительные намеки, а мужьям от этого одни неприятности. В маленьком
районном центре все друг друга знают, а эти гусыни задирают головы,
разговаривают повелительным тоном, нелепо стараются острить. Знает Касбулат
этот доморощенный юмор.
Сабира не такая дура, она осталась такой же ровной и спокойной, хотя он
уже много лет руководитель района. В общем, такую жену, безусловно, следует
ценить. Конечно, монотонность домашнего быта несколько надоедает, но когда
все твои интересы, вся твоя страсть, все думы вне дома, может быть, это и
хорошо.
На совещаниях, в кабинете, в поездках по аулам, даже на охоте с другими
ответработниками, даже за преферансом и на курорте он не имеет права хоть на
секунду забыть о своем положении и ответственности. Нужно все время следить
за собой, чтобы ненароком не выдать какую-нибудь слабинку. И только дома он
чувствует себя, как развьюченный верблюд. Переступая порог дома, он
оставляет на улице своего зоркого стража, свою неотступную тень, следящую за
каждым шагом, свое второе и главное "я".
Касбулат раздевается, облачается в свой любимый ворсистый халат,
опускается на тахту. В комнате сумерки, и от этого она кажется огромной,
немного таинственной. Радиоприемник, сервант, ваза на столе, "Незнакомка"
Крамского - все вроде больше, объемней, а очертания расплывчатые.
Мягко ступая, в сумеречные тени входит Сабира, и чудится, что ее полное
тело стало легким, что она не входит, а вплывает. Касбулат щурит глаза,
блаженствует.
После ужина появляется его шофер Жуматай. По тому, как он долго кряхтит
и отряхивается в передней, становится ясно, что пурга усилилась. Вот в
комнату влезает его лобастая коричневая голова.
- Ну что, ага, поедем или как? Вообще-то погода никудышная. Хороший
хозяин собаки со двора не выгонит, - говорит он, хитровато щурясь. Что-что,
а психологию своего начальника Жуматай знает досконально.
Касбулат молчит, сердито сопя. Сиплый голос Жуматая раздражает его. Не
любит он отменять свои решения, но уж очень не хочется вылезать на мороз.
- Буран очень сильный, хозяйка, а у меня задний мост стучит, -
дипломатично обращается Жуматай к Сабире, но и та молчит, по своему
обыкновению.
Касбулат затягивается папиросой, выпускает густой клуб дыма,
неприязненно смотрит на шофера. Ишь ты, хитрован! Видит, что начальству не
хочется ехать, проявляет заботу. Обычно прозорливость и услужливая
предусмотрительность Жуматая забавляют и нравятся Касбулату, но сейчас он
досадливо морщится, злится на себя за свою нерешительность.
- Так завтра к какому часу подать, ага? - спрашивает шофер.
Ишь, стервец, абсолютно убежден, что верно разгадал ситуацию.
- Ровно в семь утра - и без проволочек, - резко и четко говорит
Касбулат, и эта резкость, разумеется, предназначается не дошлому шоферу, а
ему самому.
После ужина он не просматривает, как обычно, газет и журналов, а просто
сидит неподвижно и нехотя курит. Сабира, конечно, отлично понимает, что мужа
что-то тревожит, что он не в своей тарелке, но, как всегда, делает вид, что