"Тахави Ахтанов. Избранное, том 2 " - читать интересную книгу автора

все нормально, и спокойно убирает со стола. Потом она стелет постель. Ее
мягкие привычные движения сегодня раздражают Касбулата, он даже тихонько
скрипит зубами.
В голове какой-то сумбур, какие-то смутно беспокойные мысли, и тело
почему-то корежит. В чем дело? Сегодняшнее совещание, посвященное зимовке
скота, прошло нормально, провел он его, как всегда, четко. Конечно, были
кое-какие личные выпады, попытки субъективно подойти к существу вопроса, но
он их сразу пресек. В чем же дело?
Он накидывает пальто и выходит на улицу. Поземка превратилась уже в
настоящий буран. У ворот намело целый сугроб. Вокруг темно, видимость на
длину аркана. Должно быть, небо обложено плотно. Вот незадача! Какой-нибудь
месяц-полтора - и до весны бы дотянули. Дрянь погодка... Как бы скот не
пострадал... Вдруг начнется падеж?
Касбулат быстро входит в дом, хватает телефонную трубку, звонит
председателю райисполкома, другим товарищам, делится с ними своей тревогой.
Товарищи тоже обеспокоены, но не очень. Некоторые оптимисты думают, что к
утру буран устанет. Однако Касбулат до глубокой ночи сидит у телефона,
звонит председателям колхозов, спрашивает, сколько отар в кошарах, сколько в
степи, интересуется, какие приняты меры на случай многодневной непогоды.
Председатели все невероятные оптимисты, голоса у них крепкие, уверенные.
Нижестоящие всегда успокаивают вышестоящих, уж это он знает по себе.
Надо было все-таки выехать немедленно. Раньше он не задумался бы ни на
минуту, сразу бы помчался, - хоть днем, хоть ночью, в любую погоду, а в
последнее время что-то стал не таким решительным. Стареть начал, что ли? Да
ведь только еще полсотни набрал, даже седины в висках нет и сил еще
достаточно - самый государственный возраст.
Что-то все-таки с ним происходит. Всю жизнь он работает, что
называется, на людях. Поле приложения его сил - человек, человеческая масса.
Всю жизнь собрания, совещания, большие и малые, и в них вся его страсть, вся
энергия, а чувствовал он себя на публике всегда хорошо, как конь в табуне. А
теперь вот, надо признаться, старается избежать многолюдия. Это происходит
инстинктивно, неосознанно, но он явно жаждет уединения, одиночества, Даже
самые интересные совещания старается поскорее свернуть. В колхозах тянет его
из правления куда-нибудь на ферму или в одинокий домик чабана. И всегда
почему-то ему особенно хочется посетить Коспана. Хорошо бы и в эту поездку
заехать к нему, посидеть молча вместе с ним у камелька.
И откуда у него появились эти склонности, не свойственные руководящим
лицам, - уму непостижимо. Откуда бы ни взялись, - но ему всегда хочется
видеть этого молчуна с его нерешительной, почти детской улыбкой. Всегда он
чувствовал за его молчанием какую-то редкую душевную ясность. Даже смотреть
на него приятно - в каждом движении сквозит что-то простое, мудрое и
успокаивающее.
...Судьба впервые столкнула их лет двадцать назад, осенью сорок первого
года. Из новобранцев, собранных со всего Казахстана, была сформирована
национальная бригада. Касбулат был назначен командиром роты. Начались
учения. Однажды в одном из взводов Касбулат заметил громадного смуглого
верзилу. Нелепые неуклюжие движения этого солдата привели его в ярость. При
команде "вперед" верзила позже всех отрывался от земли и бежал тяжело,
враскачку, словно верблюд. Звучала команда "ложись", все прижимались к
земле, а гигант еще несколько шагов пробегал вперед, потом опускался на