"Михаил Ахманов, Кристофер Гилмор. Капитан Френч или Поиски рая" - читать интересную книгу автора

всем этом ощущалось что-то наигранное... Я был, что называется, белой вороной.
Моя бывшая жена, моя дочь, мои внуки давно умерли, а мои прапраправнуки,
которым перевалило за семьдесят, выглядели непозволительно молодыми. Клеточной
регенерации еще не изобрели, но генетическое программирование, омолаживающие
процедуры и пересадка клонированных органов уже являлись повседневной
практикой. Старость отошла в прошлое, и я, со своими седыми волосами и
морщинами у глаз, был анахронизмом. Разумеется, анахронизмом героическим и
популярным - меня осыпали докторскими званиями в неведомых мне областях, меня
приглашали на банкеты, женщины жаждали переспать со мной, а мужчины - свести
знакомство и выпить рюмку коньяка... Но слава моя казалась чем-то эфемерным и
нереальным. Никто не предложил мне работы, и, судя по всему, мне пришлось бы
читать лекции бойскаутам и выступать с воспоминаниями в дамских клубах. И так -
до самой смерти!
Жоффрей покачал головой.
- Да, старение и смерть... наказание Божье... я читал об этом... Люди
вашей эпохи сталкивались с такими ужасами, что порой удивляешься, как они
сохраняли рассудок.
- Ну, это было естественным и привычным, а значит, не таким страшным, -
возразил я. - Ведь после открытия КР многие отказывались от вечной жизни - по
религиозным соображениям или боясь превратиться через столетие в цветущего вида
склеротиков, не помнящих, как их зовут. Но все эти опасения оказались ложными,
и противники КР просто вымерли.
- Вы, очевидно, к ним не относились?
- Разумеется, нет! Я - прагматик и предпочитаю видеть вещи такими, какие
они есть. В свой первый визит на Землю я пересадил себе новые печень и сердце,
мне очистили сосуды, предохранив их от атеросклероза на ближайшую сотню лет.
Закончив с этим и погревшись в лучах славы, я занялся делами. Денег у меня
хватало, поскольку мой счет рос в течение пары веков, но вот с кораблем, с
"Покорителем звезд", который я переименовал в "Цирцею", случилась неприятность.
Раньше он принадлежал НАСА, космическому ведомству США, приказавшему долго жить
в двадцать втором столетии, когда экспансией в Галактику занялись частные
корпорации и фирмы. Вся собственность НАСА, как наземная, так и блуждающая в
космосе, была либо ликвидирована, либо распродана. Что касается "Покорителя" -
то бишь моей "Цирцеи", - ее вроде бы списали за давностью лет, а может быть,
продали, причем не раз, так как я обнаружил, что на нее претендуют целых три
владельца: Музей старой космической техники штата Мэн, японский банк "Асахи" и
какая-то темная индонезийская компания по экспорту пряностей и напитков,
проявлявшая наибольшую активность. Адвокаты уже потирали руки, поджидая, когда
я ринусь в свалку претендентов, но вышло все по-иному.
Эти воспоминания грели мое сердце, и я поведал о них Жоффрею с законной
гордостью. Собственно, в тот раз - первый и единственный за все тысячелетия
моей карьеры - я совершил акт пиратства. Конечно, он являлся вынужденным, и к
тому же я действовал не под влиянием импульса, а по зрелом размышлении. Но кто
рискнет бросить в меня камень? Не мог же я в самом деле допустить, чтобы
"Цирцея" досталась любителям древней техники из штата Мэн или индонезийским
торговцам лимонадом!
Я объявил, что созываю пресс-конференцию на своем корабле, человек этак на
триста, и под этим предлогом трюмы "Цирцеи" были загружены деликатесами и
напитками - возможно, тех самых индонезийских жуликов. Пресс-конференция
оправдала все ожидания пишущей братии: с вершины своих двухсот двадцати четырех