"Азиза Ахмедова. Апшеронская баллада " - читать интересную книгу автора

так тоскливо, так одиноко - как в пустыне.
В детстве я могла часами шептаться с травкой, виноградником, с
муравьями; они были совсем как свои, близкие. Особенно нравился мне инжир.
Его высокая густая крона шумела даже в спокойную погоду. Он был добр, как
дед. К осени в жесткой, густой зелени вызревали золотистые плоды. И я была
почти уверена, что мой инжир старается для меня. Мы собирали инжир, бабушка
варила его в кастрюле, потом сушила на солнце, на заранее приготовленных
сухих ветках колючки. Высушенный инжир она слегка осыпала мукой и нанизывала
на нити, и эти связки развешивала на оленьи рога, что висели на стене.
Бережно сливала она в большой медный таз воду, в которой варила инжир, и в
ней снова кипятила самые лучшие, отборные плоды. А из тех, что похуже,
делала джем; получше, покрупнее инжир шел на варенье и на пискендер. Я очень
любила пискендер. Это тоже сушеный инжир, но без шкурки и не вареный.
Нанизанный на нить, он хранился целую зиму - длинными коричневыми ожерельями
украшал балкон.
Иногда бабушка уходила к соседке, и я, переборов страх, снимала эти
бусы и вешала их на шею, опутывала ими руки, кружилась перед зеркалом,
изображая индийскую танцовщицу. Но даже и танцуя, я не могла удержаться от
соблазна - выдергивала несколько "бусин" и съедала. Но стоило мне
представить холодное, брюзгливое лицо бабки, как исчезало все волшебство,
умолкала в душе музыка, бусы превращались в обычные сушеные фрукты, и, как я
ни старалась, старуха все равно узнавала о моем проступке.
- Я не против, чтобы ты лакомилась, - сурово помахивая костлявым
пальцем, выговаривала бабушка. - Для вас же стараюсь. Только вот тебя жалко.
Нельзя есть сушеный инжир летом, останешься без волос, с лысой, как тыква,
головой. Кому ты будешь нужна, яйцеголовая? В наши дни девушки и с густыми
волосами без мужей сидят.
Меня охватывал трепет, я испуганно сжимала руками волосы, я видела себя
уже взрослой, красивой, как киноактриса, но без единого волоска на голове.
Со слезами бежала я к дедушке, чтоб сообщить ему трагическую весть.
- Дедушка, меня никто не возьмет замуж! Потому что я буду лысой!
Узнав, в чем дело, дед фыркал в свои пышные усы, гладил мои густые
волнистые волосы.
- Ты у меня самая красивая... Самая хорошая, потому что и солнышко тебя
любит, и травка, и птицы. Глаза у тебя синие-синие - это подарил тебе
Каспий. Волосы густые и непослушные, как крона инжирника. А сама ты
золотистая, теплая, как апшеронская айва. Ешь побольше инжира, и станешь еще
красивее! Никогда не облысеешь. И не забивай себе голову глупостями. Знаешь,
говорят, в Иране когда-то жил очень сильный и заносчивый человек. Однажды он
заявил, что сильнее всех на свете. Правда, на это у него были основания: у
себя в стране он всех победил в единоборстве. Услыхал об этом Алтай, парень,
рожденный в нашем краю, и решил принять вызов богатыря.
"Я его положу на лопатки", - пообещал он землякам и отправился в путь.
Через сорок дней и ночей добрался он до одной лачуги. Уже темнело,
парень устал и зашел в жилище. У очага сидела очень старая женщина. Было
тепло, стояло лето, а она грела у огня свои большие костлявые пальцы.
Старуха оказалась гостеприимной, поделилась с юношей своим скромным ужином.
Алтай рассказал, куда и зачем он идет.
Выслушав его, старуха сказала:
"Сынок, вернись домой, пока не поздно. Этот иранский богатырь не знает