"Михаил Ахманов. Как поступить в американский университет и обучаться в нем бесплатно " - читать интересную книгу авторапомещения; потом являются лично; и - ужас! - это негр!
Если наш эмигрант, который сам не обладает устойчивым статусом, сдаст квартику негру, белые соседи его не поймут. Весьма вероятно, с ним перестанут здороваться; найдутся и иные способы выразить свое неудовольствие. С другой стороны, отказать в квартире негру тоже никак нельзя, ибо американское правосудие решительно не одобряет расовой дискриминации. Что же делать нашему несчастному эмигранту? Выкручиваться, извиняться, говорить, что он ошибся, что квартира уже занята или - как выяснилось сегодня утром - в ней с минуты на минуту рухнет потолок. Негр, разумеется, все поймет, и это не увеличит его любви к белым. Ваше счастье, что вы не домовладелец, а студент! Сходные проблемы возникают не только у домовладельцев-эмигрантов. В городке, где учится мой сын, тридцать тысяч населения, причем двадцать из них - студенты и сотрудники университета, а остальные в той или иной степени кормятся от университетских - содержат лавки и ресторанчики, бензоколонки и кинотеатры или сдают квартиры студентам. В дормитории жить не очень удобно; я уже упоминал, что комнаты там маленькие, метров по восемь, готовить нельзя, обстановка скудная, соседи - самые разнообразные, и платить за это удовольствие надо триста долларов в месяц. Но можно подыскать себе компаньона (или "герл-френд") и снять за шестьсот долларов на двоих квартиру с гостиной, двумя спальнями, полностью оборудованной кухней и всеми прочими удобствами. Цена аренды может колебаться - в зависимости от того, сдается ли квартира с мебелью или без, и сколь далеко она расположена от университета; но в среднем, как я сказал, плата равна тремстам долларам с головы. Мой сын, не без некоторых сложностей, нашел себе такую квартиру и "лендлорды") - престарелые супруги, коим порядком за семьдесят. У них множество детей и внуков в различных городах Америки (даже на Аляске), а также участок с двумя домами; в одном они живут, а другой сдают студентам. Но не всяким! Во-первых, им не нужны молодые, а желательны солидные аспиранты в возрасте двадцати трех - двадцати пяти лет; во-вторых, постоялец должен быть некурящим; а в-третьих... Ну, вы понимаете, что им требуется в-третьих. Прочитав объявление в газете, сын позвонил своим будущим лендлордам и был подвергнут допросу. Самый существенный момент - откуда вы, юноша? Ах, из России? Из города Санкт-Петербурга? (В скобках: значит, не китаец, не мексиканец, не кореец, и, надо полагать, не негр.) Тогда приходите, и поскорей! Я сегодня занят, сказал сын; можно ли прийти завтра? И услышал: нет, приходите немедленно! Мало ли кто придет по объявлению до вас. А вы нам подходите. Сын пошел и удостоился подписать контракт - во имя великого братства бледнолицых. Такие вот пироги! С другой стороны, вспоминается мне эпизод на вашингтонском вокзале, когда я садился на "Амтрак", чтобы вернуться к дядюшке в Ларчмонт. Посадка происходила совсем иначе, чем у нас - поезд не стоял у перрона сорок минут и не ждал пассажиров, но пассажиры ждали поезд, скопившись в специальном загончике перед нужной дверью. Минут за десять до отправления эту дверь открывают, все разбегаются по вагонам, и - вперед! Примерно такая же процедура, как в аэропорту, только без проверки багажа. Но для меня она была непривычной, и я поглядывал на часы и беспокоился. |
|
|