"Михаил Ахманов. Как поступить в американский университет и обучаться в нем бесплатно " - читать интересную книгу автора

помещения; потом являются лично; и - ужас! - это негр!
Если наш эмигрант, который сам не обладает устойчивым статусом, сдаст
квартику негру, белые соседи его не поймут. Весьма вероятно, с ним
перестанут здороваться; найдутся и иные способы выразить свое
неудовольствие. С другой стороны, отказать в квартире негру тоже никак
нельзя, ибо американское правосудие решительно не одобряет расовой
дискриминации. Что же делать нашему несчастному эмигранту? Выкручиваться,
извиняться, говорить, что он ошибся, что квартира уже занята или - как
выяснилось сегодня утром - в ней с минуты на минуту рухнет потолок. Негр,
разумеется, все поймет, и это не увеличит его любви к белым.
Ваше счастье, что вы не домовладелец, а студент!
Сходные проблемы возникают не только у домовладельцев-эмигрантов. В
городке, где учится мой сын, тридцать тысяч населения, причем двадцать из
них - студенты и сотрудники университета, а остальные в той или иной степени
кормятся от университетских - содержат лавки и ресторанчики, бензоколонки и
кинотеатры или сдают квартиры студентам. В дормитории жить не очень удобно;
я уже упоминал, что комнаты там маленькие, метров по восемь, готовить
нельзя, обстановка скудная, соседи - самые разнообразные, и платить за это
удовольствие надо триста долларов в месяц. Но можно подыскать себе
компаньона (или "герл-френд") и снять за шестьсот долларов на двоих квартиру
с гостиной, двумя спальнями, полностью оборудованной кухней и всеми прочими
удобствами. Цена аренды может колебаться - в зависимости от того, сдается ли
квартира с мебелью или без, и сколь далеко она расположена от университета;
но в среднем, как я сказал, плата равна тремстам долларам с головы.
Мой сын, не без некоторых сложностей, нашел себе такую квартиру и
компаньона, румынского аспиранта. Его хозяева (или, как он их именует,
"лендлорды") - престарелые супруги, коим порядком за семьдесят. У них
множество детей и внуков в различных городах Америки (даже на Аляске), а
также участок с двумя домами; в одном они живут, а другой сдают студентам.
Но не всяким! Во-первых, им не нужны молодые, а желательны солидные
аспиранты в возрасте двадцати трех - двадцати пяти лет; во-вторых, постоялец
должен быть некурящим; а в-третьих... Ну, вы понимаете, что им требуется
в-третьих.
Прочитав объявление в газете, сын позвонил своим будущим лендлордам и
был подвергнут допросу. Самый существенный момент - откуда вы, юноша? Ах, из
России? Из города Санкт-Петербурга? (В скобках: значит, не китаец, не
мексиканец, не кореец, и, надо полагать, не негр.) Тогда приходите, и
поскорей! Я сегодня занят, сказал сын; можно ли прийти завтра? И услышал:
нет, приходите немедленно! Мало ли кто придет по объявлению до вас. А вы нам
подходите.
Сын пошел и удостоился подписать контракт - во имя великого братства
бледнолицых. Такие вот пироги!
С другой стороны, вспоминается мне эпизод на вашингтонском вокзале,
когда я садился на "Амтрак", чтобы вернуться к дядюшке в Ларчмонт. Посадка
происходила совсем иначе, чем у нас - поезд не стоял у перрона сорок минут и
не ждал пассажиров, но пассажиры ждали поезд, скопившись в специальном
загончике перед нужной дверью. Минут за десять до отправления эту дверь
открывают, все разбегаются по вагонам, и - вперед! Примерно такая же
процедура, как в аэропорту, только без проверки багажа.
Но для меня она была непривычной, и я поглядывал на часы и беспокоился.