"Михаил Ахманов. Как поступить в американский университет и обучаться в нем бесплатно " - читать интересную книгу автораотелях, поскольку вашей стипендии хватит там дней на пять.
Но я был человеком командированным, с тысячей казенных долларов в кармане, и потому такие мелочи меня не волновали. Я гордо проследовал к столику, где происходила регистрация участников конференции, зарегистрировался и тут же нашел нескольких знакомых: профессора Зевина, бывшего москвича, уехавшего в Израиль; бывшую москвичку Юлю, молодого кандидата наук, которая уехала с мужем в Бостон; других коллег, пока еще российских граждан, прибывших, как и я, с докладами. Юля приехала не одна, а с подругой-китаянкой, которая переселилась в Штаты то ли из Пекина, то ли из Шанхая, и, по словам Юли, была превосходным программистом. Пообщавшись с этой компанией, я отправился к стойке портье, к трем симпатичным мулаточкам, чтобы вселиться в свой номер. Как бы не так! Меня селить решительно не хотели, не желали принимать мои деньги, и в чем дело, я разобраться не мог. Этих прелестных мулаток понять было невозможно! Во всяком случае, не с моим знанием языка. Я препирался с ними минут десять, а тем временем в патио стали собираться уже поселившиеся в номера участники нашей конференции, чтобы поприветствовать друг друга, выпить коктейль и перекусить. Перекусить я тоже бы не отказался, так как с утра ничего не ел, а выпивка и закуска шли за счет устроителей нашего сборища. Но нельзя же есть и пить, не зная, где будешь ночевать! И я нырнул в толпу гостей, извлек профессора Зевина, говорившего на английском куда лучше меня, и повел его к стойке. Следующие четверть часа я развлекался тем, что наблюдал за беседой Зевина с мулаточками, щебетавшими, словно стайка канареек. Наконец Зевин вытер пот со лба, повернулся ко мне и сказал: "Знаете, Михаил, они не отказываются вас поселить, но что-то им от решили, что пора звать на выручку Юлю. Все же она прожила в своем Бостоне три или четыре года и должна знать американский английский со всеми тонкостями! И мы позвали Юлю, разыскав ее среди двух сотен народа, уже скопившегося в патио. Теперь Юля вступила в переговоры, но результат оказался нулевой: она тоже не понимала, чего хотят от меня три очаровательные мулатки. Промучавшись с ними некоторое время, она хлопнула себя по лбу и сказала: "Схожу-ка я за своей китайской подружкой. Язык она знает не лучше меня, но у нее есть особый дар понимать темнокожих. Она разберется!" С этими словами Юля исчезла в толпе, а мы с Зевиным вздохнули, провожая печальными взглядами быстро пустевшие подносы с едой и выпивкой. Вся эта история уже напоминала мне сказку о репке. Явилась китаянка, и начался новый раунд переговоров. К моему изумлению, она поняла шоколадных девушек за стойкой и все растолковала Юле, а Юля объяснила мне. В материалах конференции, которые я получил в Ленинграде месяца три назад, имелось две заявки: одна - на участие в совещании, а другая - на бронирование гостиницы. Я заполнил и отправил обе, но заявка на бронирование по адресу отеля почему-то не дошла, а значит, в гостиничном компьютере я не числился. Меня могли поселить - но, не имея брони, я лишался скидок, и вместо ста долларов в день должен был платить сто десять. Как видите, очень непростая ситуация! Сообразив, в чем дело, профессор Зевин взял инициативу в свои руки и принялся объяснять мулаткам, что я - бедный ученый из России и никак не могу раскошелиться на сто десять долларов. Мулатки, однако, были неумолимы, и я |
|
|