"Михаил Ахманов. Массажист" - читать интересную книгу автора

подагры. А вот атлетические игрища на тренажерах сопровождались Бахом,
Вагнером и Богатырской симфонией Бородина; эти записи Мосол выдавал тренерам
каждый месяц, меняя их по какой-то загадочной непостижимой методе.
В дверь опять постучали, и в кабинет просунулось свежее личико Вики
Лесневской. Халатик на ней был на две ладони выше колена и не застегнут на
верхнюю пуговку; что-что, а показать себя она умела.
- Баглай?
- Здесь, - отозвался он, не повернув головы.
Все его звали Баглаем, только Баглаем; никогда - по имени, и лишь в
очень редких случаях, самые старые и вежливые из пациентов - по
имени-отчеству. Но отчества он не любил. Всякий раз вспоминалось, что
Олегович он по матери Ольге, а про отца известно лишь одно: не негр, не
китаец, не индеец. Возможно, светловолосый немец или швед - из тех, что
съехались в пятьдесят седьмом году на Фестиваль. Фестиваль закончился, и
народились в Москве дети многих народов, а среди них - Баглай; и хорошо еще,
что с белой кожей и нормальным носом.
- Баглайчик, - прощебетала Вика, - болит у меня, так болит! Вот
здесь! - Повернувшись, она хлопнула по упругим рельефным ягодицам. - Вчера
началось, после шейпинга... что-то не так крутанула... или не так
потянула... Пришла домой, всю ночь промаялась... Исцелишь?
- Уткин пусть исцеляет, - Баглай ткнул пальцем в стену, за которой
находился соседний кабинет. - Уткин любит девушек помять. Риска никакого,
плюс удовольствие.
Вика капризно надула губки.
- Ему - удовольствие, а мне?.. Мне разве ничего не полагается? Ну-у,
Баглайчик, миленький... - Она уже просочилась в комнату и стала неторопливо
расстегивать халатик. - Клади меня на стол, помажь маслом, пройдись по
спинке, и еще - тут и тут... вот по этим суставчикам... по тазобедренным...
- Я пройдусь, - сказал Баглай, вытягивая ремень из брюк и складывая его
вдвое. - И по тазобедренным, и над ними. Неделю на присядешь!
Он размахнулся, и Вика со смехом отскочила, распахнув на мгновение
халат. Под ним были длинные стройные ножки в полупрозрачных колготках,
затем - нагая розовая плоть и что-то узенькое, кружевное, тонкое - такое
тонкое, что мнилось, будто острия сосков проткнут кисейный полог ткани.
Баглай невольно вздрогнул, а Вика выскользнула в коридор, проворковав
на прощанье:
- Смотри, Баглайчик!.. В другой раз и правда к Уткину пойду!
Вика удалилась к отделению физиотерапии, изящно покачивая бедрами, и
было ясно, что ничего она не крутанула, не потянула, а ночью маялась совсем
по другой причине. Баглай чертыхнулся, закрыл дверь и, чтоб успокоиться,
сделал несколько дыхательных упражнений, попутно разглядывая список с
восемью фамилиями. Все - женские, и можно было держать пари, что самой юной
клиентке стукнуло семьдесят.
Чтоб окончательно прийти в себя, он начал вычислять, сколько таких
стариков и старух залезут к нему на стол, чтобы хватило на ту китайскую вазу
эпохи Мин, нефритовую, голубовато-зеленую, с резным клыкастым драконом, то
ли парившим в поднебесьи, то ли купавшимся в лазурных океанских водах.
Получалось, что двести - это в случае частных сеансов; а если работать через
"Диану", так все пятьсот. Он представил себе эту груду мяса, этих
склеротиков и гипертоников, сердечников и подагриков, сплюнул в раковину,