"Михаил Ахманов. Ассирийские танки у врат Мемфиса" - читать интересную книгу автора

Дальше был трибунал и лагерь 3/118.
Тутанхамон повернулся ко мне.
- Двадцать шесть убитых, одиннадцать раненых, семер. Двое - в тяжелом
состоянии. - Он посмотрел на Тотнахта и Джхути. - Осирис уже простер над
ними руку... Мне их не спасти.
Я тоже взглянул на умирающих. Оба были без сознания.
- Ты знаешь, что делать, жрец.
- Знаю. - Скорбно поджав губы, Тутанхамон огладил бритый череп.
Он обучался в фиванском Доме Жизни, где наставляли во всех искусствах,
потребных военному хирургу: как вытащить пулю, как наложить лубки на
сломанную кость, как выдрать зуб или принять роды. Как избавить от мук при
смертельных ранениях... У лекарей это называлось "поцелуем Осириса".
Наступил и прошел полдень. Люди Пианхи сварили похлебку с луком, пшеном
и мясом осла, убитого в перестрелке. Оружие собрали до последнего патрона;
обувь ассиров, одежда халдеев, ремни и подсумки были на новых хозяевах.
Очистили склад, разделили имущество, дабы не обижать остающихся - тех, кто
верил в милость Джо-Джо или поддался страху перед дорогой в неизвестность.
На верблюдов грузили бурдюки с водой и продовольствие; один мехари нес
пулеметы, другой - запасные ленты и ящики с гранатами. Мертвых похоронили в
ямах, в жарком песке, и заровняли его поверхность, чтобы никто не осквернил
могилы. Тутанхамон пропел над ними гимн из Книги Мертвых, ваятель Кенамун,
владевший даром слова, сказал скупую речь.
Когда солнце пошло к закату и на небе вспыхнула первая звезда, когда
зной начал спадать, мы выступили из лагеря. Восемь верблюдов, восемь ослов,
сто шестнадцать человек... Полторы сотни остались в каменоломне. Их
дальнейшая судьба мне неизвестна. И неинтересна.


* * *

Мы шли на восток, в Черные Земли, в долину Великого Хапи. Хвала Амону,
до вчерашней ночи враг в Нубийской пустыне не появлялся, и воевать здесь мне
не довелось. Но местность я представлял - по картам и штабным учениям.
Примерно в сорока сехенах к югу лежала Долина Рахени[19] с трактом
стратегического значения, ведущим в Фивы, а поблизости от нас тянулся
Северный путь от побережья до самого Мемфиса. По этой дороге в лагерь ходили
гусеничные грузовозы, доставляя каждые тридцать-сорок дней пшено и муку,
воду и масло, финики и корм животным, батареи для ушебти и все остальное. На
этих же машинах вывозилась наша продукция, каменные блоки и плиты. Карьер
являлся источником великолепного серого гранита, ближайшим к столице, но
куда его отправляли, я не имел понятия. Возможно, наш славный повелитель
возводил очередной дворец или роскошную усыпальницу?..
Грузовозы сопровождали ливийские всадники, и драться с ними в планы мои
совсем не входило. Да и был этот Северный путь лишь по названию дорогой, а в
реальности - все те же камни, пески и заросли сухих колючек. Поэтому я вел
своих людей на полсехена южнее, по тропе, протоптанной неведомо кем и
когда - возможно, еще в эпоху Снофру и Хуфу.[20] Двигаясь прямо на запад, мы
должны были выйти не к Мемфису, а к малым городкам в его окрестностях,
Хай-Санофре, Ненинесуте и другим, где людей поменьше, где легче скрытно
переправиться через Реку.