"Михаил Ахманов. Ассирийские танки у врат Мемфиса" - читать интересную книгу автора

камень и подмигнул Давиду - должно быть, знал, за что иудея сунули в лагерь.
Затем повернулся к ливийцу:
- Ты, рыжий, зря пугал. Что вошло, то и вышло. Моча! Вот у нас в
Новеграде пиво варят - так это пиво! Хлебнешь, отольешь, а в башке все одно
звон и шум! И тогда... тогда... - Вздохнув, он смолк и мечтательно
улыбнулся.
- Что тогда? - полюбопытствовал Иапет.
- Конешное дело, идешь с дружками в Гостинный конец либо Фрязинскую
слободу.
- Зачем?
- Как - зачем? Варягов бить, или фрязов, или чухню. Хазар тож, если
какой попадется... Хмель играет, кулак чешется! Любо, братцы, любо!
- Вперред, брратва! - завопил попугай. - Варрягов в ррот! Фрряз бррядь,
бррядь! Хазарр куррва!
Эти ругательства были мне непонятны, но, разумеется, не покойный
Саанахт обучил им попугая. Тесное общение с Хайлом не прошло даром для
невинной птицы.
Мы продолжали идти по дороге, засыпанной известняком. Кое-где
встречались следы гусениц, а в иных местах тракт покрывал слой песка, в
котором отпечатались траки грузовоза Рени. Я понял, что другие машины не
ездили здесь несколько дней - возможно, пять или шесть. Это меня не удивило:
ассиры разбомбили пристань на восточном берегу, прервав доставку камня.
Со мной, взглядом спросив разрешения, поравнялся Хоремджет.
- Скажи, семер, ты уверен, что мы верно идем?
- Ты же видел придорожный камень, Хоремджет! Но и без камня и этой
дороги я бы не сбился - нужно всего лишь держать строго на запад от пирамид.
До оазиса не больше сехена.
- Ты бывал в этих местах?
- Да, на маневрах, лет двенадцать назад. Мы прошли с бронеходными
колесницами к Неферу, а потом - к другим оазисам.
- Двенадцать лет... Пустыня переменчива, чезу! Дует ветер, гонит
барханы туда и сюда...
- Не бойся, мы не заблудимся, - ответил я.
Не хотелось говорить Хоремджету, что бывал я здесь не только на
маневрах. Двенадцать лет назад встретил я в оазисе Мешвеш девушку-газель с
серыми глазами, стройную, как пальма. Не было у нее ни отца, ни матери, ни
сестер, ни братьев - возможно, к лучшему, ибо не терпела она никакой власти
и подчинялась лишь своим желаниям. Помню ночь, когда желания наши совпали...
помню, как шелестела листва над нашим ложем, как ветер пустыни развевал ее
волосы... Помню, как она вскрикнула, ибо был я у нее первым мужчиной...
помню, как содрогалось ее тело в моих объятиях, как ее губы искали моих
губ... Помню, помню! Не так уж я стар, чтобы совсем забыть о женщинах! Да и
отсидка в каменоломне очень освежает память.
С тех пор как узнал я Бенре-мут, стала она милее моему сердцу, чем
Нефертари и Сенисенеб. Правда, их я тоже не забывал, так как судьба бросает
воина в разные места, то в Дельту, то в Мемфис, то на Синай или в пустыню, и
всюду мечтает он о ласке и мягкой постели. Но - пусть простит меня Хатор
светлоликая! - у Бенре-мут я бывал чаще, хоть добираться до нее было
труднее. Мог ли я забыть дорогу к ней?.. Брал я лошадь или верблюда в
каком-нибудь селении на левом берегу и ехал по пескам в Нефер, а от него -