"Михаил Ахманов. Ассирийские танки у врат Мемфиса" - читать интересную книгу автора

Воины, приехавшие с Рени, были порядком старше его, и души их защищал
панцирь ожесточения и гнева. Они не ужасались, они бродили среди руин,
скрипели зубами, выкрикивали проклятья и иногда давили на спуск. Выстрел,
визг шакала... снова выстрел, и с обгоревшей стены падает труп
стервятника...
Рени скорчился в кабине, спрятав в ладонях лицо.
- Знаменосец, - сказал я, и он поднял голову. - Собери своих людей.
Нечего бродить им как тени в Полях Иалу. Пусть осмотрят селение, пусть
сочтут убитых и доложат, что видели. Отправь патруль на север и еще один на
юг.
- Слушаю твой зов, семер.
Рени вылез из машины. Краски жизни возвращались на его лицо.
- Давид и Иапет, идите на запад по дороге, проверьте, куда она ведет.
Хайло и Нахт, я хочу знать, что за теми скалами, - взгляните и доложите
знаменосцу. Пауах, встань у пальмовой рощи и наблюдай за дорогой. Появятся
наши, веди их сюда.
Воины вскинули руки в салюте, и я остался один. Предо мной лежало
обмелевшее озеро, а на его берегу темнели руины селения и обгоревшие ивы да
тамариски, подобные черным скелетам. Должно быть, ассиры нуждались в воде и
вычерпали озеро почти до дна. Оглядев водоем и едва сочившийся родник, я
понял, что врагов не менее двух тысяч. Судя по отпечаткам на влажной земле,
они привезли какой-то транспорт, не танки, но легкие машины, способные
передвигаться в песках; такой груз был вполне подъемным для цеппелинов.
На илистом дне озера, среди тел погибших, умирали белые кувшинки.
Пройдет месяц, и водоем наполнится, подумал я; пройдут годы, деревья вновь
зазеленеют, появятся цветы, и сладкий запах поплывет над оазисом Нефер. Все
будет как раньше, только ушедших к Осирису не воскресишь...
Отвернувшись, я направился к середине деревни. Тут стоял единственный
уцелевший дом, принадлежавший старосте, и был он больше и повыше прочих.
Старосту я помнил - случалось мне отдыхать и пить вино в его дворе, под
тенистыми ивами. Звали его Унофра; крепкий мужчина за пятьдесят, одаренный
потомством.
Его родные - дочь, жена, невестка, внуки и двое сыновей - валялись у
входа в жилище, изрубленные ассирийскими клинками. Смерть их была быстрой, а
вот Унофре такой кончины не досталось: распятый на двери собственного дома,
он висел мешком, и был тот мешок изрезан во многих местах, от пальцев ног до
паха, и от паха до плеч и ушей. Его пытали, и, глядя на жуткие трупы Унофры
и его убитых родичей, я догадался, что здесь происходил допрос. Ставили
перед Унофрой сыновей его, детей и женщин и о чем-то спрашивали - и, не
получив ответа, рубили их без жалости... Спрашивали, а Унофра не мог
ответить, ибо ничего не знал... Чего же хотели ассиры?..
Тут вспомнился мне шепот Ранусерта: тайное дело, князь, такое тайное,
что в Доме Маат немногие слышали о нем...
Не эту ли тайну хотели узнать палачи?
Я стоял, глядя на макушку Унофры, с которой содрали скальп, и слушал,
как шелестит ветвями ива. Ива уцелела, как и дом; должно быть, здесь был
командный пункт ассиров.
О чем же они спрашивали? Об усыпальнице?.. О рудниках и заводах?.. Вряд
ли! Что-то другое было им нужно, что-то более важное...
Раздалась перекличка голосов, подбежал Пауах, доложил, что отряд