"Михаил Ахманов. Заклинатель джиннов " - читать интересную книгу автора

первым - собственно, не бежал, а скользил в пространстве на растопыренных
мощных лапах. Программируя его, я опустил такие мелочи, как собачья побежка;
меня вполне устраивало, что он летает, а не скачет. Над пуделем велась более
тонкая работа, и он умел перебирать лапами, дергать хвостом и настораживать
уши; умел и кое-что другое, еще поинтересней.
Псы добрались до сервера, станции пересадки, обслуживающей мою
магистраль. Она выглядела словно большая цилиндрическая полость, к которой
сходилось множество внешних тоннелей-троп; каждый заканчивался портом или
адресными вратами, помеченными надписью, и очутившись внутри, в самом
цилиндрическом пространстве, эти надписи можно было прочесть, а затем
отправиться по нужным адресам. Врата серверов пребывали распахнутыми днем и
ночью, а порты, ведущие к частным пользователям, могли находиться в одном из
трех состояний: либо открыты и доступны для контактов, либо запечатаны
паролем, либо замкнуты наглухо. Последнее означало, что абонент отключился
от Сети. Все это являлось чистой фикцией и условностью, попыткой изобразить
пир привидений в пятом измерении. Сетевой регламент неизмеримо сложней, а
топологию Сети и в страшных снах не представить, но разработчики пейзажа из
троп, цилиндров и ворот старались не для меня. Для доцента Бранникова, как
ни горько это признавать! Для моего друга Бянуса, лохастого растяпы, и
подобных ему чайников!
Мы пронеслись мимо Масок, мельтешивших на станции, мимо всех этих
лолобриджид, нагих валькирий, гномов, вампиров, эльфов, черепах, драконов,
рыцарей, качков, торчков и прочей нечисти и попсы; пронеслись и нырнули в
ворота университетского сервера. В его объемистом чреве царили порядок и
пустота; чужим Маскам делать тут было нечего, а своих, увы, не имелось. Ведь
только счастливый обладатель кресла и шлема мог погружаться в виртуальную
реальность и разгуливать по Сети этаким информационным призраком - а у кого
из наших завалялись восемь тысяч баксов?... Может, у ректора, но сомневаюсь,
чтоб он совершал здесь променад в Маске Исаака Ньютона.
К моему изумлению, Доберман ринулся в дальний конец, где зияли порты
европейских серверов. Я дернул бровью, заставив пуделя подпрыгнуть; на его
лукавой мордашке изобразилось недоумение, вполне подходящее к случаю.
Выходит, моя гипотеза лопнула и бянусовы коллеги здесь пи при чем?... Ни
они, ни их загребущие лапы?... Я им не доверял чисто интуитивно, так как
треть преподавателей истфака в прошлом состояла в КПСС - а может, и не
только в прошлом. Цирк сгорел, но эти клоуны отнюдь не разбежались; они еще
мечтали о прежних антраша, гастролях и персональных бенефисах, они еще
помнили, что партия - ум, честь и совесть нашей эпохи. По уму и честь, по
совести и порка! - усмехался отец, голосуя то за персюков из
Демократического фронта, то за домушников из НДР. Потом демократы тоже
скурвились, и он перестал усмехаться, а также голосовать, только принимав в
день выборов стопку водки. Что было для него совсем нехарактерно.
Тормознув Добермана, я принюхался к дверце, что вела на бянусов
компьютер. В данный момент все обстояло тип-топ: дверь забита наглухо,
окраска серая, блеклая, порт не активирован, питание снято. Я велел пуделю
поднять лапку и помочиться на порог. Затем он дернул хвостом и гордо
проследовал дальше.
А вот дальше началось самое интересное. Попали мы на какой-то сервер -
может, немецкий, а может, шведский; был он в форме тороида, надетого на
сферу, и в кольцевой коридор выходили частные порты, а в шаровую полость -