"Михаил Ахманов. Я - инопланетянин " - читать интересную книгу автора

иная, чем на Земле и Уренире, моей далекой родине. Причины кроются в
физиологии - ведь именно она формирует понятия о материнстве, отцовстве и
брачных коллизиях. Скажем, на Рахени размножение - функция общественная, и
осуществляется она гласно и зримо, в водной среде; если пользоваться
земными аналогиями (правда, весьма отдаленными), женские особи мечут икру,
а мужские ее оплодотворяют. Как установишь в такой ситуации, кто твоя мать
и кто отец? Но это рахенийцев не волнует; кровная связь у них заменена
четкой субординацией между поколениями и строгим порядком наследования
рыбных угодий и устричных отмелей.
Суук, местечко, в общем-то, райское, в смысле воспроизводства
потомства более трагичен, чем Рахени. На Сууке нет разделения по половому
признаку; каждая особь рождает новое существо и гибнет при этом с близкой к
единице вероятностью. Те счастливчики, коим удается выжить, правят
обществом и производят второе дитя, а тут уж смерть неизбежна. Аффа'ит, мой
суукский родитель, в число счастливцев не попал, так что я с ним не виделся
и даже не имел его портрета, хотя изобразительное искусство на Сууке не
оставляет желать лучшего. Судя по генетической памяти, оставленной в
наследство Аффа'итом, он являлся личностью ничем не примечательной -
конечно, не считая того, что породил меня.
Что касается Земли и Уренира, то тут гораздо (больше сходства.
Мыслящие в этих мирах - гуманоиды, подобные друг другу обликом,
метаболизмом, системой размножения, и, вспоминая о необычных автохронах
Суука и Рахени, приходишь к мнению, что между землянами и уренирцами
разница не столь уж велика. Она коренится не в физиологических различиях,
весьма незначительных, должен признать, а в психологии, технологическом
уровне и социальном устройстве. Может быть, когда-нибудь земляне станут
подобны нам и в этих отношениях... может быть, если минуют коридор инферно!
Он становится все уже и уже, но еще нельзя сказать, куда он ведет: в тупик
ли стагнации и упадка или к возвышенным чертогам прогресса и зрелой
мудрости.
Да, мы похожи... Не потому ли я не спешу покинуть этот мир,
колеблющийся на изломе судеб? Не потому ли продлеваю снова и снова свое
существование, чтобы понять, разобраться и зафиксировать, к чему он
движется - к пепельным краскам заката и ночной тьме или к сияющему полудню?
Не потому ли придумываю долг перед Землей, сопоставляю его с уренирским
долгом и решаю остаться - еще на десять или двадцать лет?
Впрочем, долг не придуман, а существует в реальности - ведь я в такой
же мере человек Земли, как эмиссар Уренира. И потому я здесь, в Анклаве, в
зоне загадочного бедствия. А мог бы пребывать в ином, гораздо более
приятном месте...


***

Последние годы я провожу осенний период в Чехии, под Оломоуцем, вблизи
моравских гор. Я приобрел там усадьбу в деревне с нежным названием Девичка;
не опорный пункт, как в Осло, Мадрасе, Калифорнии и других местах, а просто
скромный домик на краю поселка, куда я добираюсь на автомобиле, без всяких
подпространственных фокусов. Кроме дома, есть тут двор с колодцем, сад с
яблонями, вишней, сливой и беседкой - ее решетчатые стены оплетены