"Михаил Ахманов. Страж фараона " - читать интересную книгу автора

гордецов и грешников, жестоких и жадных, льстецов, прелюбодеев и
чревоугодников, прощают даже зло, если творилось оно по человеческому
неразумию. - Тут он подумал о Баштаре, скривился и добавил:
- Вот преступившим клятву приходится плохо! Им вытягивают язык, пока
не обкрутят вокруг раскаленного медного столба сто четырнадцать раз.
Сенмут нерешительно улыбнулся:
- Ты шутишь, брат? Разве в полях Иалу есть раскаленные медные столбы?
- Там есть все. - Семен потянулся к блюду, бросил в рот горсть изюма.
- Все, и еще больше! Если б я мог рассказать...
Он замолчал, с сосредоточенным видом пережевывая изюм.
"Если бы мог! - мелькнуло у него в голове. - Только ты вряд ли
поверил бы, мой неожиданный родич. В тех полях Иалу, откуда меня принесли
ветры времен, чудес побольше, чем в загробном мире".
Сенмут глядел на него с любовью и обожанием - так, как смотрят на
стены родного дома после долгих странствий на чужбине.
- Наверное, брат, ты многому научился в царстве Осириса. Ты ушел
туда, когда я был совсем еще юным, и провел в полях Иалу больше
десятилетия... Ты изменился. Ты выглядишь возмужавшим... И ты, я думаю,
стал мудрее.
- Это так. Да, так! - Неожиданная мысль явилась Семену, заставив
откинуться к стенке каюты. - Знай, брат мой Сенмут, - медленно произнес
он, - что я и в самом деле приобщился к божественной мудрости, но за нее
пришлось платить. Видишь ли, боги схожи с людьми в одном - за всякий свой
дар требуют возмещения. Потребовали и с меня.
- Что же именно? Какую жертву ты им принес? - прошептал Сенмут и
затаил дыхание.
- Мою память. Ее отобрал... э-э... - Он смолк, перебирая египетский
пантеон в поисках нужного бога, самого алчного и страшного.
- Наверное, Анубис, - подсказал Сенмут. - Великий бог, но жаден, как
шакал!
- Может быть. Не помню в точности... и не помню прошлой своей
жизни... ни отца с матерью, ни друзей, ни того, кто властвовал в Та-Кем в
те годы... Ничего не помню!
Семен сокрушенно понурил голову. В той ситуации, в какой он очутился,
идея посмертного забвения была отличным выходом. Конечно, боги милостивы,
но ничего не дарят смертным просто так - а что возьмешь с души покойника?
Память, только память... И это справедливый обмен, если желаешь стать
мудрее.
- Ничего не помнишь... - с печалью отозвался Сенмут. - Ни отца нашего
Рамоса, ни матери Хатнефер, ни имени Великого Дома... "Великий Дом, или
пер'о на древнеегипетском - так почтительно титуловали владыку Нижнего и
Верхнего Египта. Греческое слово "фараон" происходит от "пер'о"." А меня?
Меня ты вспомнил? - В голосе его звучала надежда. - Ночью, после боя с
нехеси, ты назвал меня - Сенмут... И Реку назвал - Хапи...
- Возможно, память возвращается ко мне, когда я вижу то, что видел в
прошлой жизни. Кто знает?
Семен пожал плечами и посмотрел на берег. День, проведенный им в
гипнотическом трансе, был полон хлопот для спутников Сенмута. Они копали
могилу в ближнем холме, в двух сотнях шагов от воды, и этот труд, похоже,
длился от восхода до заката. Двое солдат еще возились в глубокой яме, двое