"Михаил Ахманов. Страж фараона " - читать интересную книгу автора

добрался со своими армиями до третьего порога и выстроил там цитадель,
внушавшую трепет разбойникам-нехеси - иными словами, кушитам из страны
Иам. Со временем, однако, этот форпост захирел и превратился в пункт для
сбора дани, слоновых бивней, шкур и ароматных смол, а также в место
ссылки, куда отправляли проштрафившихся офицеров и солдат. Это было еще
одним наказанием, сопровождавшим основное, коим являлось лишение чести, а
значит, милости богов, благоволения царя и достойного погребения. Лишенцы,
сотни две или три, сохли заживо средь знойных плоскогорий, а вместе с ними
страдал безвинный человек - Туати, комендант затерянной в дебрях юга
крепости.
Верный способ покончить с таким унизительным положением был хорошо
известен и одинаков во все времена: выслужиться перед начальниками. И вот
хитроумный Туати донес Великому Дому, а заодно и хранителю Врат, что в
подчиненных ему областях нашелся превосходный камень - нефер-неферу, из
наилучших лучший, каким подобает украшать лишь храмы Амона и царские
усыпальницы. Письмо из дальних пределов повергли к стопам казначея Нехси,
третьего из государственных мужей Та-Кем, и тот послал с проверкой на юг
Сенмута, царского зодчего.
Как выяснила беспристрастная ревизия, камень в землях Туати имелся, и
очень даже неплохой, но вывезти его к реке казалось делом безнадежным -
для этого пришлось бы рыть канал или прокладывать дорогу тысяч в двести
локтей.
Сенмут выяснил это на третий день, намекнул Туати, что есть места
похуже третьего порога, и, покинув его в тоске и печали, отправился в
обратный путь, прихватив заодно мешки с благовониями и прочей кушитской
данью. Плыли, как обычно, в светлое время, а на ночь приставали к берегу,
и на одной из ночевок египтян подкараулили нехеси. Банда оказалась велика;
быть бы путникам в полях Иалу, если б не Семен с его кувалдой. Ее, кстати,
не позабыли, бережно упрятав в сундук из розового дерева, принадлежавший
Сенмуту. Железо в стране Та-Кем считалось великой ценностью, а кроме того,
этот увесистый молот в глазах египтян был предметом священным,
доставленным прямо из царства Осириса.
Спустя несколько дней Семен уже мог различать физиономии, говор,
имена спутников Сенмута. Сперва все они, кроме бледнокожего рыжего
ливийца, казались Семену одинаково смуглыми, кареглазыми, темноволосыми,
но острый глаз художника быстро подметил различия в оттенках кожи,
телосложении и возрасте. Не все из них являлись солдатами; самый юный -
тот, что прислуживал Инени, а заодно и Семену - был учеником жреца. Этот
симпатичный темноглазый парень, будущий зодчий и писец, откликавшийся на
имя Пуэмра, проходил сейчас курс наук по выживанию: дрался с дикими
кушитами, греб, ворочая тяжелое весло, разжигал костры, готовил пищу и
даже стоял у руля.
Последнее случалось нечасто, так как Мерира, мастер паруса и
корабельщик, предпочитал не выпускать из рук рулевое весло.
Этот Мерира с самого начала заинтересовал Семена. На вид кормчему
было за пятьдесят. Тощий и жилистый, лицо его в профиль напоминало топор с
острым выступом носа посередине лезвия. Родился Мерира в Хетуарете, одном
из городов Дельты, и плавал по Реке и морским просторам не меньше трех
десятков лет. Шрамы на теле кормчего показывали, что он свел знакомство не
только с парусами, но с копьем и секирой. Был корабельщик угрюм, ворчлив,