"Михаил Ахманов. Страж фараона " - читать интересную книгу автора

"Непосилен", - отметил Семен, вспоминая, как кружился и тонул в
водовороте слов. Однако выплыл! Это было не менее удивительным, чем
таинство ичи-ка, - ведь ни одна из методик в просвещенном двадцатом
столетии не позволяла изучить язык за несколько часов. Выходит, жрецы
Амона владели утерянным в веках искусством экстрасенсорного внушения,
настолько сильного, что оно позволяло творить чудеса! В определенных
пределах, разумеется, - ведь, как сказал Инени, убийство и другие вещи,
противные природе человека или непосильные уму, все же оставались под
запретом.
Но как же получилось с языком? Он, безусловно, языка не знал... Но
все же выучил и не лишился разума!
Семен нахмурился, разглядывая желто-серый песок под ногами, но ничья
рука не написала там ответа.
- Хочешь что-то спросить, сын мой?
- Да. Если я правильно понял, твои магические опыты небезопасны?
После них можно сделаться недоумком? На всю оставшуюся жизнь?
Жрец кивнул.
- Именно так, не буду отрицать. Но Сенмут настаивал, и он был прав.
Видишь ли, брату его ничего не грозило, поскольку он лишь вспомнил бы
известное, но позабытое. Владеющий ичи-ка умеет пробуждать память, сын
мой, и Сенмут просил меня об этом, и ни о чем другом. Только об этом,
клянусь Маат, богиней истины! И я подумал: если ты - брат Сенмута, ичи-ка
вернет тебе знание слов, а с ними придут воспоминания о прошлом. Ты
вспомнишь родину, отца и мать, дорогу, которой следовал в жизни, и все,
что ты знал и умел, возвратится к тебе. Ты снова станешь Сенменом! Ну, а
если не получится... - Инени пожал плечами.
- Если не получится, значит, я не брат Сенмута, и в мире станет одним
сумасшедшим больше, - откликнулся Семен. - Так ты рассуждал, мудрейший
жрец?
- Ну... примерно... Я знаю, грех мой велик, однако не будем о нем
вспоминать, ибо мои грехи - дело меж мной и богами. Лучше поговорим о
другом - о тебе и о Сенмене. Согласен?
Семен неопределенно хмыкнул. Пока что он не понимал, к чему затеян
разговор и чем завершится их прогулка по пескам пустыни. Может быть, жрецу
хотелось испытать его? Но с какой целью?
- Итак, - произнес Инени, - ты вспомнил человеческую речь, а это
означает, что ты, несомненно, Сенмен. Но где же остальное? Что, к примеру,
ты знаешь о Та-Кем? О своем брате и ваших почтенных предках? О городах и
местах, в которых бывал по велению пер'о? О том, в какой из месяцев Хапи
разливается, и в какой идет на убыль? О храмах богов и песнопениях, коим
тебя учили с детства? И наконец, что ты знаешь обо мне, своем учителе? -
Жрец коснулся плеча Семена и с сокрушенным видом покачал головой. - Боюсь,
что ничего! Ничего, сын мой! Выходит, ты не Сенмен... Но если так, почему
ты остался в добром здравии после магического сна? Может быть, ты не
чужеземец, а сын Та-Кем, случайно похожий на Сенмена? Может быть, ты -
преступник, грабитель усыпальниц, бежавший в страну Иалу от гнева владыки
Обеих Земель? Может, тебя лишили чести и сослали на рудники за третьим
порогом?
"В логике ему не откажешь", - подумал Семен.
Сослаться на Анубиса, забравшего память? Нет, с Инени этот фокус не