"Дарья Агуреева. Умножение скорби " - читать интересную книгу автора

ее Нина.
- Гипнотизировать? - Алина опешила. - Да ты что?! Видно, он здорово
тебя задурил!
И опять потекли дни за днем. Я чувствовала себя кошмарно, потому что
прозябала в полном неведении. Я не знала, как дальше складываются их
отношения. Нина держалась так, что мне было страшно лишний раз подойти к
ней. Она выстроила невидимую стену между нами, и в ее словно умерших глазах
я порой улавливала тени ненависти. Она менялась все больше. Если раньше ее
звонкий голос звучал на каждом занятии, то теперь она панически боялась
поднять руку. А когда преподаватель вызывал ее персонально, она что-то глухо
мямлила, поминутно оглядываясь на Сашу.
- Он развил во мне комплекс неполноценности, - однажды призналась
она. - Теперь во мне зреет уверенность, что я - редкостная дура, поэтому мне
лучше помалкивать.
- Да ты что? - оторопела я.
- Он так ловко комментировал мои глупые ответы, что я не могла не
согласиться с ним. - Странно, ведь раньше я считала себя очень способной,
даже талантливой.
Действительно, это было поразительно! Ведь Нина и вправду была яркой и
сильной личностью. Так как же это случилось? Неужели он забрал ее душу? За
что? За его идиотские сказки?
В начале летнего семестра, когда у нас еще не устоялось расписание,
Морозов снизошел до нас. Он пригласил нас в кафе, куда шел вместе с
приятелями. Черт меня сунул согласиться! Но ведь Нина все равно бы пошла! А
я ни за что не оставила бы ее с этим чудовищем. Он все подливал и подливал
ей вина, пододвигал ко мне свой стул и перемешивал с пьяным дыханием свои
кретинские комплименты. Нина все это видела, но шла у него на поводу. Было
очевидно, что он решил нас разлучить. Все это делалось напоказ, специально.
Я держала себя холодно, даже резко, но разве это могло спасти положение?
Нина, наверное, еще больше ненавидела меня. Ее отравляла не только ревность,
но и мое презрение к ее психу-возлюбленному. А Саша блистал! Расшифровывал
сны по Юнгу и по Фрейду, рассказывал истории про Эль Греко, комментировал
картины Сурикова. И все его тирады неизменно окаймлялись жестокими уколами
по Нининому самолюбию. Он перебивал ее, отмахивался от нее усталыми жестами
и все настойчивее лип ко мне. Но Нина все же уловила фальшь в его
ухаживаниях. Она вдруг стала смотреть поверх его головы, пристально, не
мигая, будто видела на противоположной стене какие-то божественные знаки. Я
хорошо знала этот прием. Так она любила осаживать назойливых Нарциссов. Как
ни странно, ловушка сработала. Саша заерзал, стал ловить ее взгляд, пытаться
привлечь к себе внимание... И я, случайно окунувшись в глубину его зрачков,
вдруг ощутила какую-то жуткую пустоту, тоску одиночества. Я вдруг
почувствовала, что когда стоишь на краю бездны и всматриваешься в ее жгучую
тьму, бездна напряженно вглядывается в тебя. Кто это написал? Наверное, он
тоже встречал людей, похожих на Сашу. Липкий страх пополз у меня по спине.
Задыхаясь, я заставила себя отвести взгляд. А оглянувшись, отчетливо увидела
насмешливые рыжие языки пламени, горящего в его глазах. Мне показалось, я
схожу с ума. Я едва поборола непреодолимое желание подняться и посмотреть
нет ли у него хвоста и копыт. Наверное, я тогда приблизилась к тому
состоянию, в котором Нина пребывала вот уже несколько месяцев.
Неожиданно Саше взбрело в голову отвезти всю честную компанию в Спас на