"Дарья Агуреева. 36 и 6 " - читать интересную книгу автора

это Вика. Мог заняться сердечным онанизмом, возбудить к себе любовь к этой
девочке. Она бы не заметила. Я уверен. Но тогда мне постоянно пришлось бы
играть... Или нет? Она мне нравилась. Мне нравилось, как она на меня
смотрит, как запоминает каждый мой жест. Каким сильным, всемогущим
становишься, когда кто-то так на тебя смотрит! Но даже если Милана простит
меня, я не прощу себя никогда. А жить с постоянным чувством вины, значит
умирать каждую секунду.
Быстро переворачивала странички альбома, скользила вкусными глазами по
снимкам, каждый раз на мгновение впиваясь взглядом в изображение Вики.
- Почему же ты не сообщила о свадьбе? - нелепый идиотский вопрос.
- Наверное, я забыла написать в том письме...
- В письме? - я решил не признаваться, что читал те никому не нужные
признания. Мне казалось, так ей будет легче.
- Ты ничего не получал? - живой удивленный взгляд. Быт, будничные
дела - лучшее лекарство от сердечных мук.
- Нет, - уверенная ложь.
- Странно... Значит, не судьба...
Расстались никак. Каждый при своем. Она ничего не поняла. Я понял
слишком многое. Есть такое славное выражение - "Дело в шляпе!" Так вот я
ощущал себя в этой самой шляпе. Иначе не объяснишь. Проводил ее домой и
бросился в городскую толпу. Хотелось смешаться с кем-то, потеряться,
забыться. Но город не открывался мне. Был чужим, посторонним. Когда Вика еще
не исчезла из моих объятий, я чувствовал себя хозяином каждой улочки,
каждого деревца. Ночные огни. Темные потоки машин. Дым сигарет, снов... Все
это было таким близким, таким родным. Казалось, нет двери, которую я не смог
бы открыть. Но теперь... Я стал изгоем. В лучшем случае - незваным гостем.
Лиза продолжала пилить меня.
- Знаешь, когда я вынуждена наблюдать, как ты на глазах рассыпаешься,
разваливаешься... - она на секунду отвела глаза. Я вдруг осознал, что ей
действительно тяжело. Захотелось обнять ее, поцеловать в ровный пробор, но
она вновь засверлила меня серыми непроницаемыми глазами. - Я теряюсь,
Андрюша. Никогда не могла представить тебя в такой жалкой роли. Я уже вся
пропиталась твоей болью! Насквозь! И в голову неизбежно приходит уже ставшая
навязчивой мысль: люди не понимают хорошего отношения и гораздо больше, чем
себя и кого бы то ни было, любят собственные страдания. А ты... Ты вот эту
свою любовь к переживаниям почему-то принимаешь за любовь Ромео и Джульеты.
Еще бы! Трудно сознаться, что все слезы, планы, мечты были напрасны! Ты
предпочитаешь вновь и вновь целовать ударившую тебя руку. Ведь встать и
уйти - намного сложнее. Кому это надо, Андрей? Зачем рисовать солнце, когда
вот оно. Вечное, прекрасное. Зачем любить что-то искусственное, когда перед
тобой настоящее. Уже все выстроились в ряд и молятся на твои страдания. А ты
грызешь себя, изводишь и при этом умудряешься превратить в ад жизнь всех
окружающих. Особенно той девочки... - она осеклась. Наверное, мое лицо было
в тот момент не лучшим зрелищем. Вздохнула. Ушла куда-то. Весь вечер
несмотря ни на что вспоминалась Вика. Казалось, еще вчера ходили в театр.
Минуту назад целовал краешки ее губ... Некоторые сцены буквально въелись в
мое сознание. Не давали покоя ни днем ни ночью. Помнил запахи, порывы ветра,
мелодии, прикосновения... Теперь каждый ларек воспроизводит нашу с Викой
песню. Стоит закрыть глаза, отчетливо вижу: я сижу в каком-то кафе на
Петроградской, сквозь стекло различаю, как подъехал Викин автомобиль. Жду