"Шмуэль Агнон. В сердцевине морей" - читать интересную книгу автора

без времени и пространства. Мы так и не узнаем, откуда взялся Хананья. Этому
можно дать два объяснения: место его происхождения - неважная подробность. В
классическом китайском рассказе великий мастер по отбору лошадей назвал
буланого жеребца гнедой кобылой. Его соперник, узнав об этом, заплакал,
восхищенный тем, что тот уже не замечает таких подробностей, а смотрит прямо
в суть. Так и здесь, суть проста: вообще сын Израиля возвращается в Страну
Израиля, а откуда - неважно.
Другое объяснение свяжет Хананью с книгой Ионы - пророк возвращается,
исполнив свой долг во всех Ниневиях Эдома.
3 Хананья - в другом месте у Агнона уже появляется герой с почти
идентичным именем Иоханан - олицетворение Израиля. Неведомо откуда взявшийся
Хананья также мог бы олицетворять Израиль (по одной из интерпретаций книги
Ионы).
4 ...любезные наши... - так кличут друг друга хасиды одного
Праведника-цадика. Агнон как бы причисляет нас к своей хасидской школе.
5 Число для молитвы - десять мужчин - миньян. Евреи приписывают особую
силу молитве в собрании десяти мужчин, по сказанному (Руфь 4:2): "Он взял
десять человек из старейшин города", и по сказанному (Псалмы 67:27): "В
собраниях благословите Господа". Число 10 связывают с согласием Бога (Бытие
18:32) не истреблять Содом, если в нем найдется хотя бы десять праведников.
Господь всегда - с миньяном, по сказанному (Псалмы 81:1): "Стал Господь
посреди Божия собрания" (интересно, что синодальный перевод дает: "Бог стал
в сонме богов"). Хасиды придают особую силу миньяну и рассказывают, что если
больного привлечь десятым, то он выздоровеет, даже если праведнику это не по
силам. Хананья восполнил число пилигримов до полного миньяна: значит, раньше
их должно было быть девять человек. Но, судя по списку, данному ниже, их
было 10 и без Хананьи: кто же из них не в счет?
6 Пятидесятница - отмечается через неделю недель после Пасхи и связана
с получением Торы у горы Синай.
7 Черный хлеб - в этих дальних краях нет ни вина, ни пшеничного хлеба,
ни мяса - было бы мясо, не могли бы они благословлять Дающего молоко, а
затем - есть мясо.

пока не оставил я их и не ушел. Сказал я себе: лучше умереть в пути,
чем отчаяться(8) и утратить Страну Израиля. Не упомню, сколько шел и в каких
местах проходил, пока не попал я в пещеру к разбойникам; взяли меня
разбойники(9) к себе, но и пальцем не тронули, только каждый раз, как
уходили людей грабить, говорили мне: молись, мол, за нас(10), чтобы не
попались. А сами они мужи добродетельные и милосердия исполнены, бедняку в
час нужды помогут и в Творца веруют. А если поклянутся вечной жизнью, то
хоть душу вынь - от слова своего не отступятся. И поначалу не были
разбойниками, но вельможи, у которых они были в крепости, вынудили их
оставить свои поля и покуситься на чужое добро. И заметил я, что один из них
налагает тфилин, обознался и принял его за еврея, но на деле не еврей он:
бывший ватаман - архистратиг татей - налагал тфилин, а когда его убили, то
этот взял себе его тфилин. А убили ватамана так: доверял он татьбину на
хранение одному попу грецкой веры. Раз отрекся поп от залога. Пригрозил
ватаман, что сочтется с ним. Пошел поп и донес на него царю. Велел царь
казнить ватамана. А когда повели его на казнь, сказали: открой, мол, нам,
где твои товарищи скрываются, и помилуем. Сказал он: делайте свое дело.