"Леонид Агеев. Анюта (Рассказ из 2075 года)" - читать интересную книгу автора

Дядя весело повторил процедуру с "полной жизнью". Правда, яблочко на
этот раз отправил в рот и, похрустывая, снисходительно уставился на
порозовевшего соперника.
Да, дядька был что надо! Фигура... Прямо Остап Бендер. Хотя, нет,
скорей - Ноздрев. Он самый - Ноздрев! А соперник его на Чичикова не похож,
совсем не похож... Помни, Веня, вспоминай классиков древних: двести
пятьдесят лет прошло не было никого лучше и на горизонте не видать...

Мат, мат, мат, мат!
Проиграл нам Ленинград!

Уничтоженный дядькин соперник, не глядя по сторонам, освобождал место
за столиком. Увлажненные линзы его подрагивали, плавая по яблокам глаз.
- Ты что, расстроился никак? Зря, брат! Не печалься, дорогой, не
расстраивайся - мне все проигрывают! Приходи завтра - еще разок проиграешь!
И послезавтра приходи: я в отпуск к сыну приехал, два месяца жить тут у вас
буду - наиграемся! Шахматы я страсть как люблю и уважаю.
О партии за столиком слева Вениамин думать уже не мог: на сегодня ему
хватило и дядьки...
Утренней гимнастикой Вениамин занимался с детства, и не было дня, когда
бы он не проделал разученный двадцать пять лет назад комплекс упражнений:
движения давно уже стали автоматическими, привычными - как побриться и
помыться. Посадив на правую скулу Мышку, он делал "руки вперед - руки в
стороны" и размеренно, глубоко дышал у открытого окна. Когда Мышка, медленно
переползая с правой щеки на левую, сорвалась задними присосками и беспомощно
повисла на подбородке, Вениамин недовольно прервал свои упражнения и помог
ей.
- Не Мышка ты, а самая захудалая черепаха! Вот смастерю тебе панцирь -
будешь ты и впрямь никакая не Мышка. Не будет Мышки - Черепаха будет!
Все же к окончанию упражнений своего хозяина Мышка, как обычно, успела
управиться с его щетиной и, осторожно обогнув крупную коричневую бородавку,
притихла возле левого уха - у границы рыжих волос ("прямой височек"),
Вениамин пересадил труженицу на столик под зеркало, мельком глянул на свое
отражение, прошел на кухкю и взял только что наполненную кофе чашку с
подноса Гарсона. Кофе он пил стоя. Выпил, довольно крякнул, поставил чашечку
на прежнее место и, нажав клавишу "повтор", пошел одеваться. Гарсон чтото
негромко проворчал вслед, как, впрочем, и полагалось испокон веков старому
заслуженному слуге.
"Ножки зябнуть, ручки зябнуть..." - напевал Вениамин, прыгая на одной
ноге и стараясь другой попасть в штанину. Вот привязались эти ручки-ножки! А
дядька хорош! Есть еще у шахматистов порох в пороховницах, есть...
Покончив с одеваньем, он снова вернулся на кухню, залпом опустошил
вторую чашечку кофе, задвинул ее в посудомойку и, уже выходя, похлопал
Гарсона по теплому боку:
- Спасибо, старина! Отменный сегодня ты кофеек сварил...
Внутри Гарсона, обласканного хозяйской дланью, булькнули остатки воды -
получилось что-то вроде "рады стараться!"
Пройдя двор зеленым коридором цветущей сирени, Вениамин вышел на
проспект, миновал два дома и, встав на движущуюся ленту тротуара, уносящую
прямо в чрево метро, через три минуты очутился на подземной платформе.