"Анатолий Афанасьев. Первый визит сатаны" - читать интересную книгу автора

частенько на дворе они сталкивались нос к носу, и за годы такого
необременительного знакомства между ними, естественно, не раз вспыхивала
искра дружбы. Но не более того. Бывало, при случае и выпивали вместе: иногда
в чуланчике у Великанова, иногда в ее однокомнатной, пустой, как колодец,
квартирке; бывало, что, сморенный вином, Великанов и храпака давил у нее под
боком, но никаких мужских поползновений никогда в уме не держал. И причина
тому была не только в его алкогольной немощи или в ее добродетельной
неприступности, но еще и в ее малопривлекательной для мужского наскоку
внешности. Хроменькая, чуток горбатенькая, на солнышке прозрачная, как
слюда, перекошенная набок тяжеленной почтарской сумкой, Мария Филатовна
скорее вызывала сострадание, чем желание предаться с ней любовным
упражнениям. Занимая у ней очередной троячок, Великанов обыкновенно виновато
косился в сторону, дабы не удваивать муки похмелья видом столь несуразной
женской натуры. Личико у Марии Филатовны тоже было наляпано кое-как,
небрежно, словно торопливый художник на бегу чиркнул на бледном пергаменте
два-три неярких мазка: глаза, губы, нос... Впрочем, случались странные
минуты, особенно ближе к вечеру, когда уже не надо было никуда спешить, и
вино желтело в стаканах, и свет падал удачно, и приемник негромко играл
музыку, - так вот случались минуты, когда от тихого лица женщины, после
какого-нибудь веселого словца собутыльника, вдруг в белозубом сверкании
отлетала шальная улыбка, будто луч света с небес, иначе не скажешь; и эта
прелестная улыбка, если Великанов успевал за ней потянуться, застревала у
него в памяти до самого отбоя, как кость в горле...
Как-то весной встретил он ее возле прачечной и обратил внимание, что
под ее холщовой блузкой вроде бы чрезмерно бугрится животик. Он неловко
пошутил:
- Это чего у тебя, грыжа, что ли?
Мария Филатовна озорно хихикнула:
- Ага, грыжа. Шестой месяц растет.
Великанов, только что похмеленный, призадумался - и охнул от внезапной
догадки.
- Ну да! Не может быть! Кого же поздравить с отцовством?
- А то не помнишь, Леонид Федорович?
- Чего я должен помнить?
- Где ты был на ноябрьские?
- Где был?
- Ну где, где? Напряги извилины.
- Да где же... дома был. Наверное... Разве упомнишь, сколь времени
прошло. Тут, доложу тебе, вчерашний-то день припоминается будто во сне...
Мария Филатовна обиделась, повернулась боком, отчего ее остренький
животик красноречиво нацелился на магазин. Великанова вторично осенило.
- Да уж не хочешь ли ты сказать, что я?!
- А чего тут хочешь, не хочешь... Пьяные мы с тобой были, вот и
набедокурили.
- Врешь!
- Какой мне смысл? Алименты с тебя не возьмешь.
С первого раза Великанов, разумеется, не воспринял новость всерьез,
подумал: бредит инвалидка. Но тем же вечером явился к ней прямо на дом для
выяснения обстоятельств. С собой прихватил пузырек тройного и пару жирных
луковок, что было по его достатку обильным гостинцем. Мария Филатовна