"А.Афанасьев. Зона N 3 - 2" - читать интересную книгу автора

Старика Канта, помнишь, изумлял нравственный закон в душе человека. И это
понятно. Было чему изумляться. Нравственный закон - Божья мета - вывел
человека из пещеры. Профессор Куницын на открытии Царскосельского лицея
внушал юношам, среди которых был двенадцатилетний Пушкин: вы сможете
овладеть всеми знаниями мира, но если не выработаете твердых нравственных
правил, знания вам не пригодятся, не принесут пользы. А что ныне?
Нравственный закон объявлен химерой, вызывает, как сказал бы классик, смех
толпы холодный, а мы даже этого не заметили. Или не придали значения. Так,
вроде бы пуговицу от пиджака обронили.
Сергей Петрович крупно отпил кофе, поинтересовался:
- Ты это к чему? Хочешь деньжат призанять?
- Или вот гляди. В Москве ежедневно исчезает по десятку людей. Не
умирают, не уезжают - просто выходят из дома и не возвращаются.
Поразительный факт. А кого это волнует?
К этому факту Сергей Петрович довесил со своей стороны следующую
информацию: в самой демократической столице мира уровень рождаемости
составляет лишь половину от показателя смертности. Больше в мире таких мест
нет.
- Впрочем, - добавил он хмуро, - ты же знаешь мои обстоятельства.
- Какие?
- Я не имею права на побочные разработки. Нарушение дисциплины. Дед не
поймет.
- Придется нарушить.
- Нарушу, - согласился Сергей Петрович, - если перестанешь валять
дурака.
Гурко рассказал другу самое важное. Блондинку Светлану Китаеву шлепнули
у него под боком. Теперь его черед. Но противник готовит не слив, а захват.
Фигуранты неизвестны. Вообще ничего не известно, кроме того, что он на
следе. Никакой его собственной заслуги в этом нет. Чистое везенье. Второй
день за ним ходит "наружка", но с чересчур хриплым дыханием. Работают
профессионалы. Идя на встречу с Сергеем, он два часа потратил на то, чтобы
сбросить "хвост". Это в Москве среди бела дня. Захват будет жесткий и, как
он предполагает, не позднее сегодняшнего вечера. Квартира обложена плотно и
без церемоний.
- Ты докладывал наверх? - спросил Сергей Петрович, заранее зная ответ.
Гурко до "подсечки" светиться не будет. Охота на крупного зверя предполагает
"слепые" паузы. Пауза требует особой концентрации духа. Никакой суеты,
абсолютное замыкание в роли. Детская игра в "замри", переиначенная на
взрослый лад - с огненной точкой в случае проигрыша. Кто бывал "дичью", тот
знает - это очень волнующее занятие. Риск большой, но он оправдан. Сергей
Петрович и сам не раз подставлялся, замирал, но до Гурко ему, конечно, не
дотянуться. Великий актер погиб в Олеге. Ему все роли по плечу, и ещё никто
его не переиграл. Если он изображал алкаша, все окрестные пьяницы предлагали
ему опохмелиться. Если кукарекал петушком, курочки сносили по золотому
яичку. Однажды по служебной надобности Гурко уехал на гастроли с цирком
шапито, выдавая себя за канатоходца, ему пришлось участвовать в
представлении. На верхотуре ходил по канату, исполнял замысловатые
акробатические трюки и заносчиво требовал, чтобы директор позволил работать
без лонжей. В цирке не жалуют выпендрежников, но к Олегу отнеслись с
пониманием, ценя за кураж и добрый нрав. Не дали свернуть себе шею. Сергей