"А.Афанасьев. Зона N 3 - 2" - читать интересную книгу автора

- Когда все вместе и немного сверх того, - юноша двусмысленно
ухмыльнулся. - Абсолютный кайф, господа.
- Нет, ничего не надо, спасибо, - отказался Гурко. - Да у нас и денег
нету.
Юноша не поверил. Он был прав. В этом баре чашка кофе тянула на
пятнадцать тысяч. Бедные сюда не ходили. Юноша понял так, что господа крутят
динамо. Отошел к соплеменникам и о чем-то с ними посоветовался. Компания
заржала так, что перекрыла все остальные звуки. Будто шумовой столб поднялся
посреди бара. От столба откололся кудрявый белокурый юнец в униформе
педика - женская рубаха, розовые штанцы в обтяжку, дутые серьги в ушах -
гоголем прошелся по залу, огибая столы, заманчиво тряся задом. Развлекал,
что ли?
- Пойдем отсюда, - поморщился Сергей Петрович.
Когда проходили мимо компании, один из весельчаков, гогоча, неожиданно
вытянул ногу, перегораживая путь. Это был, конечно, безумный жест, хотя
парень об этом и не подозревал. Сергей Петрович относился с недоверием к
духарным рыночным крысенятам, и поэтому реакция на них у него была
неадекватная. Действуя не то что механически, но как бы не в полном
контроле, он, отстранясь, резким ударом пятки переломил озорнику щиколотку,
точно прибив её гвоздем к полу. Детина завопил новорожденным младенцем, а
вся остальная бражка в панике потянулась из-за стола. Холерного вида девица,
обкуренная до синевы, в азарте вспрыгнула на стул:
- Мочи их, братва! Мочи сук поганых!
Десяток острых, воспаленных взглядов наткнулись, как на стенку, на
холодное лицо Гурко.
- Не стоит, - попросил он тихо. - Ей-богу, не стоит, ребятки!
Ребятки поверили: ни один не пересек роковую границу.
На улице Гурко попенял другу:
- Зачем так жестоко, Серенький? Дурные, но все же дети.
Майор стыдливо отвернулся.
- Сам не пойму. Чума в воздухе. Не захочешь, надышишься!

Глава 7

Мсье Дюбуа грелся в черной баньке на полке, с натугой глотал
раскаленную влажную гарь. Мустафа пыхтел внизу, чем-то недовольный.
Прислуживал Коля Финик, литой мужик в белых подштанниках. Бережно охаживал
веником пухлую спиняку француза, ласково приговаривая:
- Терпи, барин, токо третий пот сымаю.
Петрова эпоха, начало начал. Отсюда, по мысли Мустафы, и пошла святая
Русь с её рабьим хайлом. От сохи да от черной баньки. С той поры на ней
ничего не поменялось, разве что баньку вытеснила финская сауна, да вместо
рабьего мужицкого хайла высунулось совковое мурло - выкидыш
матушки-революции. Но стоило сунуть под нос мурлу зеленокрылую купюру, как
Русь опять превратилась в то, чем была всегда, - в мираж, в сгусток черной
энергии, в Зону. В этом её наивысшее предназначение. По ней опять бродили
дикие племена, тут и там засевая истощенную почву гнилыми семенами, которые
никогда не дадут всходов. Безглазые, безъязыкие существа, потомки и
наследники идолопоклонников. Теперь их называли россиянами, на это прозвище
они охотно откликались, не сознавая, что в самом этом слове заключена некая