"А.Афанасьев. Зона N 3 - 2" - читать интересную книгу автора

бутылку. Спасибо и на том. Могли вовсе ничего не дать. Власть ваша. Наше
дело - каюк.
Фома Кимович победно глянул на Гребанюка.
- Ну что?! Это, по-твоему, олигофрен?
- Хуже, - буркнул главный чистильщик Зоны. - Красножопая харя. Не
усыплять надо, давить, как клопов.
- Другого материала, увы, у нас пока нету.
Короче, благодаря заступничеству писателя, Коляна Финик уцелел и за
полгода достиг таких высот, которые другому и не снились. Сперва, как
водится, его с месяц обтесывали в "пещерном отсеке", вправили мозги, затем
перевели в крепостную эпоху. Метаморфозы с ним произошли поразительные.
Ничего не осталось от прежнего совка-дегенерата. Теперь это был опрятный,
покладистый благонравный мужик с умным взглядом и вставной пластмассовой
челюстью. Ничего лишнего, никаких закидонов. Органическое совпадение с ролью
вечного служки. Хоть завтра выставляй на торги. Мустафа не случайно
приблизил его к банному уставу. Первые впечатления, которые получал гость,
отправляясь на увеселительную прогулку по Зоне, предполагалось, должны были
ввести его в состояние душевного покоя и расслабленности. Банный парок и
общение с веселым, ухватистым, доброжелательным мужиком как нельзя лучше
этому способствовали. Россиянин Коляна Финик, сумевший вернуться из
совкового небытия в нормальное рабское состояние, будто и родился для такого
настроя, что Мустафа уже не раз испытал на самом себе. От прикосновения
сильных мягких лап Коляны каждая жилочка блаженно трепетала и душа воспаряла
ввысь.
Мсье Дюбуа, утомленно постанывая, выполз в предбанник, повалился на
скамью. Коляна Финик еле поспел подложить ему под спину бархатный валик. С
поклоном поднес жбан прохладной, густой медовухи.
- Отведайте, барин! Печенку освежит.
Француз хлебнул зелья, пролив часть на себя, заухал, заперхал. Из глаз
сыпанули слезы. Коляна бережно промокнул ему грудь махровым полотном.
Стол был накрыт тоже в соответствии со ступенькой века: соленья,
копченья, множество пирогов и закусок - все строго по старинным рецептам.
Верно обронил недавно президент: талантами обильна российская земля. Откуда
что берется. Великолепный дымный курник, водруженный в центре стола,
состряпала младшая повариха, щебетунья Маруся, правда, находясь под
впечатлением от странной судьбы самовлюбленной тетки Пелагеи, бывшей шефини
ресторана "Балчуг".
Донат Сергеевич самолично разлил по хрустальным рюмкам настоянный на
луковой кожуре, желтоватый чистейший первач. Сначала крякнул, потом выпил.
Француз последовал его примеру. Задохнулся, запил лютую жидкость мягкой
медовухой. Коляна Финик предупредительно нанизал на стальную вилку
малосольный рыжик. Каждым движением, умильными взглядами он выражал такую
безукоризненную, искреннюю угодливость, что сердце Мустафы привычно оттаяло.
- Как тебе наш Финик? - обратился к Дюбуа.
- Хороший человек, - отозвался француз. - У нас таких нету. Загадочный
русский душа. Я читал у Тургенева.
- Именно так, - подтвердил Мустафа. - Загадочная душа. У нас они все
загадочные в опытных руках. Ты бы на него поглядел полгода назад - полный
был чурек.
Вторично идти на полок мсье Дюбуа не пожелал, сослался на усталость с