"Анатолий Афанасьев. Монстр сдох " - читать интересную книгу автора

уцелеет, то только дуриком, заискивающе попросил разрешения закурить.
- Потерпишь, сука, - ответил Каха.
В холле на этаже ждала радость: девочка Нина свернулась в кожаном
кресле пестрым калачиком. Он забыл про нее совсем. Подошел, тронул за
плечо. Испуганно порхнули девочкины ресницы.
- Просыпайся, - Каха попытался изобразить улыбку, но скулы заклинило.
В номере достал из холодильника бутылку водки, Нине велел:
- Быстро в ванную - прыг!
Выпил стакан, второй. Не закусывал, закурил. Слил остаток из бутылки
на правую кисть, где кровь запеклась ржавыми ошметками.
Попытался сообразить, где допустил промах, как получилось, что не
учуял, не унюхал подставы. Не привыкшие к раздумьям мозги проворачивались
со скрипом. Одно было ясно: позор. Завтра пойдут чесать языки от вонючей
Москвы до благословенного Кавказа. Но не это главное, с этим легко
разобраться. Какое-то странное, неведомое чувство томило грудь. Вроде
симпатии к тому перебинтованному ползунку с улыбчивой рожей, посмевшему
давать советы. Глупо, дико, но по всему выходило, что русский совершил
поступок, вызывающий изумление, а может быть, и уважение. Он подарил Кахе
волю, понимая, что тем самым обрекает себя на верную гибель. Горец может
простить поражение, но не способен забыть насмешку.
Нина выпорхнула из ванной, закутанная в огромное банное полотенце. В
растерянности остановилась посреди комнаты, ожидая команды. Глазенки горят,
как у кошки, волосики растрепались. - - В постель - нырк! - сказал Каха.
Девочка плюхнулась на покрывало, следя за ним светящимся, остолбенелым
взглядом. Каха поднял руку.
- Сними, да!
Девочка послушно выпуталась из полотенца. О, чудеса! Чистое, худенькое
тельце с золотистым загаром, со стройными бедрами, с пухлыми, как два
апельсина, грудками. Словно мощным ветром выдуло из Кахиной груди всю хмарь
неудачной ночи. Чуть слышно рыча, облизав пересохшие губы, он приблизился к
кровати, ухватил девочку за хрупкие лодыжки, рванул вверх, ломая ее
пополам...


Глава 2

ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ В КАБИНЕТЕ ГЕНЕРАЛА САМУИЛОВА

Больше месяца в больнице, третью неделю дома, а все никак не могла
привыкнуть, что живая. Подошла к окну и отворила форточку. По Москве летали
злые ветры распада, но Лиза их не боялась. Запах тлена - тот же хмель в
вине. Кружит голову - и больше ничего. Даже из окна видно, как Москва
разбогатела: сколько хватает взгляда - палатки, ларьки, магазины, ярмарки,
и чего только в них нет. Город подавился хлынувшим на него богатством, не в
силах его переварить. Нищие пенсионеры по утрам железными крючьями
выуживали из помоек полугнилые сочные куски заморской жратвы и яркие пакеты
с недопитой разноцветной, сладкой и пряной химией. Как аборигенам южных
островов, москвичам теперь нечего беспокоиться о завтрашнем дне, и разве уж
совсем оголтелый обыватель (совести-то нет) требовал, чтобы ему вдобавок к
манне небесной еще платили зарплату. В основном это были пожилые люди,