"Анатолий Афанасьев. Монстр сдох " - читать интересную книгу автора

- Может, в душ сбегать? - пролепетала блудливо.
- Никаких душей, - отрубил строго. - Одевайся - и вон. Нет, погоди,
ступай кофе приготовь.
Вернулся в спальню, мгновенно забыв о Фаинке.
Развалился в халате на подушках, дымя черной карельской трубкой.
Прикинул дневную программу. Дел сегодня немного, но есть важные: прямой
эфир на пятом канале, встреча с банкиром Сумским и, главное, проплата в
клинике Поюровского. Беспокоила не проплата, а сам Василий Оскарович,
оборотень в белом халате.
Уже не раз и не два Шахов пожалел, что сошелся с ним в одной упряжке,
поддавшись на льстивые уговоры и на то, что Поюровский вроде бы наткнулся
на золотую жилу, которую никто до них не разрабатывал. Однако их монополия
в довольно щекотливой сфере бизнеса продержалась ровно столько, сколько
пробыл у правительственного корыта некто академик Чагин, осуществлявший
надежное прикрытие каналов сбыта. С его неожиданным уходом в мир иной (на
молоденькой медсестричке загнулся стервец!), оставленный без надлежащего
присмотра рынок заполнился конкурирующими фирмами, как ухоженная грядка
сорняками, - это во-первых. Во-вторых, сбыт "элексира жизни" и прочего в
том же роде стал чересчур опасен, и эта опасность, учитывая ситуацию
очередного передела собственности, вряд ли перевешивала пусть и
значительные прибыли их совместного предприятия. Но поди втолкуй это
Поюровскому. Обуреваемый первобытной жадностью, суперинтеллектуал готов
был, кажется, на любом перекрестке вывесить рекламу: "Свежие младенцы и
чистейшая кровь - только у нас! Цены ниже средних!"
Бомба могла взорваться в любой момент. Разумеется, общественное мнение
и правоохранительные структуры в рыхлеющем, разодранном на куски
государстве ничего не значили, но новые хищники-беспредельщики, ворвавшиеся
в бизнес буквально за последний год (на волне очередного пришествия рыжего
Толяна), обладающие уже вовсе непомерным аппетитом, любую оплошность могли
использовать для того, чтобы вышвырнуть их с ухоженной коммерческой нивы.
Подобное вышвыривание, как подсказывал опыт реформ, обычно сопровождалось
примитивной физической вырубкой предыдущих пайщиков-акционеров.
Заслуженный врач республики Василий Поюровский по многим внешним
характеристикам вроде бы принадлежал к тем хлипким интеллигенткам, толпой
собравшимся у трона, для которых малейшее личное ущемление было равносильно
мировой трагедии, именно поэтому они были столь пугливы и жидки на расправу
и при соприкосновении с реальной действительностью ломались, как сухие
стебельки на ветру. Не успеет такой нажраться досыта, а уже глядишь несут с
почестями куда-нибудь на Ваганьково - то ли инфаркт, то ли крутой запор.
Совсем не то - Поюровский.
Обладающий всеми признаками демократического творческого
интеллектуала, он тем не менее был стоек, живуч и предприимчив, в чем Шахов
многажды убеждался. В виду надвигающихся со всех сторон угроз знай твердил
одно: нас не тронь и мы не тронем. Не пугайся, Шахов, ничего они с нами не
сделают. И продолжал уверенно расширять дело, не далее как на днях
прихватизировав еще одну небольшую, но престижную лечебницу в Кунцево,
вдобавок к тем четырем, которые уже у него имелись.
Маниакальное стремление Поюровского заглотнуть больше, чем вмещает
желудок, свойственное в общем-то всем натуральным рыночникам, естественно,
вызывало у Шахова уважение, но он вовсе не хотел, чтобы его, образно