"Анатолий Афанасьев. Монстр сдох " - читать интересную книгу автора

С просветленным лицом секретарша метнулась к дверям, а Сумской
посмурнел еще больше. Очечки влажно заблестели.
- Хоть бы ты избавил меня от своих солдафонских шуточек. Здесь
все-таки приличное учреждение, не Дума твоя.
С большой неохотой чокнулся с соратником.
- Что касается Поюровского, - произнес наставительно, - не знаю и
знать не хочу, чем вы занимаетесь, но полагаю, рано или поздно его все
равно придется сдать. Так?
- Это невозможно, - сказал Шахов, разжевав груздок.
- Сам же сказал, воняет.
- Сдать невозможно, только вырубить. Но это преждевременно... Ладно,
что мы все о делах. Как дома, Боренька? Все ли здоровы?
- Твоими молитвами.
- Может, соберемся куда-нибудь вместе, давно не собирались. Скатаем
по-семейному - в Париж, на Гавайи. С женами, с детьми. Полезно их
проветривать иногда. Я бы даже сказал, простирывать.
Удар был ниже пояса: у Сумского не было детей. Не водилось у него и
любовниц. Он жил аскетом, как положено истинному финансисту, вложившему
душу в капитал.
Очень редко исчезал на день, на два в неизвестном направлении, если бы
узнать куда и с кем. Да разве узнаешь.
- Ступай, Ленечка, - устало попросил банкир. - У тебя игривое
настроение, а у меня забот полон рот.
Честное слово, не помню, когда высыпался.
И на это у Шахова сыскалась дружеская шутка.
- На нарах, даст Бог, отоспимся.
- Да нет, - с непонятной грустью возразил банкир. - Не дожить: нам с
тобой до нар, Ленечка.
...На телевидение прибыл за пятнадцать минут до эфира. Пропуск был
заказан, знакомый милиционер на турникете предупредительно забежал вперед и
вызвал лифт. Леонид Иванович поднялся на седьмой этаж в студию, где давно
был своим человеком. Навстречу кинулась Инесса Ватутина, ведущая передачи
"Желанная встреча".
- Леонид, я уже волновалась, где ты так долго?!
- Дела, Иночка, дела.
- Ох, не успеем порепетировать.
- Зачем репетировать. Стопку в зубы - и начнем.
Только тему дай.
В устремленных на него глубоководных, искушенных очах засверкали
электрические разряды. Хороша, ничего не скажешь! Сколько раз собирался
надкусить это полугнилое яблочко, да все не мог решить, надо ли?
Инесса увлекла его в захламленный закуток, где на низеньком столике
все же нашлось место для кофейного прибора, тарелки с печеньем,
придавленной газетами, и - початой бутылки водки "Столичная". Это уж его
принцип: перед эфиром сто грамм беленькой - и больше ничего. Следом за ними
в закуток протиснулась тетка-гримерша, наспех подправила ему лицо -
кисточкой с чем-то подозрительно липким прошлась по щекам, по вискам. Шахов
смеясь, уклонялся:
- Хватит, хватит, Машута, и так сойдет!
До эфира оставалось пять минут, и Леонид Иванович почувствовал