"Анатолий Афанасьев. Командировка (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Натали, ты что придумала?! Ты что придумала?
Давай объясни!
Наташа ответила бесцветным тоном:
- Я думаю - нам лучше расстаться. Правда лучше, Витя, - Ах так! Давай!
Давай расстанемся. Думаешь, буду умолять? Жди, как же. Сиди и жди у
телефона.
Сейчас приползу на брюхе. Только переоденусь. Жди!
Швырнул трубку на рычаг, но силы у меня осталось мало, и телефон даже
не вздрогнул. Через минуту я опять набирал ее номер. Глухо. Она его
отключила. Это я ее научил отключать телефон. Раньше никогда такого не
было. Ладно.
В любви все одинаково юны.
Накинув плащ на пижамную куртку, я выскочил из дома. В ее окне горел
свет. Я поднялся и позвонил- ни звука. Позвонил еще и еще, потом постучал,
t ведь знал, что она дома. "Наташа! - позвал я негромко, соблюдая все же
приличия. - Открой, не сиди, как мышь!" Ни звука. Я нажал звонок и не
отпускал минуты две. Молчок.
"Может быть, она ушла, спустилась на втором лифте, пока я подымался, -
мелькнула у меня утешительная догадка. - Невероятно, чтобы она была дома и
не открыла. Вот так просто взяла и не открыла".
Саданув напоследок в дверь кулаком, я вернулся на улицу, взглянул на ее
окна. Свет был потушен.
Дома я сел в кресло и погрузился в прострацию.
Только время от времени механически набирал ее номер. Так я и ночь
провел: лежал, иногда вставал и пил на кухне воду. Проглотил две таблетки
димедрола - не помогло.
К утру у меня заныло левое плечо, боль постепенно опустилась в руку и
пальцы онемели. Я высосал лепешку валидола. С таким же успехом мог съесть
весь тюбик.
Тщетно молил я о помощи разум, так часто выручавший меня в житейских
передрягах. Это мучительное размягчение воли было ему незнакомо и
неподвластно. Мой мозг отключился там, на площадке перед ее дверью, и
теперь меланхолически наблюдал за мной со стороны. С чем сравнить эту
пытку? Пожалуй, нечто похожее я испытал после наркотического укола перед
операцией, когда еще не уснул, но не в силах был пошевелиться, даже слова
не мог сказать.
Если бы Наталья вдруг вошла сейчас в квартиру, у меня не хватило бы сил
ни обнять, ни ударить ее.
Благодарю тебя, милая, и за это, хотя я чуть не сдох в ту ночь.
К утру отдохнувший самостоятельно мозг подсказал мне спасительную
версию происходящего. "Она сумасшедшая, - подумал я с облегчением. - И
живет по своим законам, вне обычной логики. Отсюда ее внешнее постоянное
хладнокровие, создающее видимость неуязвимой брони. Это не хладнокровие
вовсе, а самопогружение сумасшедшей. Она не хочет меня погубить, нет,
может быть, даже по-прежнему любит, и не ведает, что творит. У нее приступ
шизофрении. Она не знает, что необходима мне. Не знает-поэтому и не
открыла, и не звонит, и холодна. Я ведь тоже не отвечал на ее звонки.
Наташа - маленькая обезьянка-подражает мне, и только. Я сам во всем
виноват, из кожи лез, чтобы ее подчинить себе, выдавить из нее
непокорство, превратить в рабу -по привычке, по привычке, а она ничего