"Анатолий Афанасьев. Командировка (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Ой, Витенька, позвонила Люда, попросила срочно приехать. Я помчалась,
а у нее, оказывается, брат погиб. В Загорске. Такой ужас - молодой парень,
двадцать лет, попал под напряжение. Ну, мы сразу туда и поехали. Похороны,
поминки - это ужасно, Витя! Я сейчас вошла в квартиру и прямо свалилась.
Только и смогла твой номер набрать.
- В Загорске телефонов нету? Пятнадцатикопеечных?
- Ты пойми, Витя, милый...
Вот и объяснение. Вот оно!
- Тала! - позвал я, как мог, миролюбиво и спокойно. - У меня тут гости,
сама знаешь... А ты ложись, отдыхай. Завтра я тебе позвоню. Хорошо?
- Может быть, когда они уйдут, я...
- Не надо. Я тоже чего-то устал. Спи спокойно.
- Как хочешь, Витя. Целую тебя!
- Прощай!
В понедельник подвернулась эта командировка.
За один день я все оформил, успел купить билет, забронировал номер и т.
д. Вертелся как бешеный.
Быстрей, быстрей! Из Москвы, от наваждения. Прощай, Наталья. Прощай,
прощай! Слава всевышнему, все я выдержал, все перенес и остался цел...


19 июля. Среда

Песенка моя не спета.
Я сравнительно молод, здоров, не отягощен семьей, вольная птица, -
десять раз отжаться на полу для меня не труд. Отжался и даже дыхание не
сбил. Потом тридцать приседаний. Амосов считает, чем больше, тем лучше. А
я ему верю, потому что с детства приучен верить солидным соображениям
известных ученых. Так-то оно и легче жить. Сомнения - скорейший путь к
неврастении.
За окном - утренний, свежий, южный город - полукурорт, пение птичек и
аромат сиреневых сосен.
Божья благодать, полурай. В моем гостиничном склепе воздух наполнен
звоном радужных предчувствий.
Как это я забыл про спасительное волшебство перемены мест, про целебный
бальзам дальней дороги.
Насвистывая полечку, я разобрал чемодан, аккуратно пристроил на вешалку
свой выходной костюм (зачем я его притащил?), навел порядок в ванной
(действительно ванной, а не душевой, и ванна была вместительная,
настоящая). Все эти хлопоты, и шлепанье босыми ногами по прохладному
линолеуму, и собственный свист, и голоса в коридоре приятно бодрили,
доставляя ощущение полной свободы, упоительного своевластия.
Укоренившись таким образом в номере, я подсел к столику и открыл
командировочный блокнот - обычный детский "блокнот для рисования", какие я
всегда брал с собой в деловые поездки. Сейчас он был первозданно чист и
вполне стоил своих двадцати копеек. На первую страницу я перенес из
записной книжки телефон и имя директора здешнего предприятия - Никорук
Федор Николаевич - и подчеркнул жирной чертой. Несколько минут потратил на
то, чтобы зафиксировать в памяти известные мне о нем сведения.
Шестьдесят три года, окончил в свое время (сразу после войны)