"Анатолий Афанасьев. Командировка (Роман)" - читать интересную книгу автора

легких одеждах, участники какого-то тайного карнавального шествия.
Разительное отличие от московской душной летней толчеи. Казалось, на этих
ласковых улицах, под свежим небом нет места заботам и горю, слезам и
разочарованию. Я влюбился в этот город с первого взгляда. А когда дошел до
черты, откуда открывался совсем иной пейзаж - обыкновенное шоссе,
конвейерный микрорайон, близнец десяткам московских, и сверх всего
привычный взору чернильный столб дыма над заводиком, - неодолимая сила
повлекла меня в сторону и усадила на замаскированную сиренью скамейку.
Творилось со мной чгото неладное, кровь вяло текла по жилам, голова
кружилась, душистый воздух клонил в сон, к воспоминаниям. Я думал, что
снова позвала меня издалека Наталья Олеговна, и покорно склонил голову,
приготовившись к встрече. Но это была не она. И никто. Это была вязкая
сердечная слабость, расплата за сумасшествие и счастье последних
московских недель, я не мог ей сопротивляться и поплыл по течению...
С Перегудовым я познакомился через его жену, а с ней самой, с Линой
Петровной, встретился при весьма забавных обстоятельствах. Ехал в автобусе
в час пик (москвичи знают, что это такое) и стал свидетелем дорожного
скандала, тоже очень типичного. Есть такие люди, большей частью пожилые,
которые именно в переполненном автобусе утверждают себя как личность. В
поисках свободного местечка они тратят столько энергии, сколько иной
альпинист не тратит при восхождении на Эльбрус. Любимая тема их автобусных
выступлений - хамство молодых людей, не уступающих место инвалидам, и шире
- о падении нравов вообще. Они бывают настолько агрессивны, что с криком:
"Не пихайте меня локтями!" - способны нанести членовредительство. Однажды
я зазевался, не успел сразу вскочить с места, и пожилая гражданка с
забубённым лицом содержательницы "малины", с садистской улыбкой
отдавила-таки мне ногу кованым каблуком. С тех пор я остерегаюсь садиться
в автобусах или в метро, если не вижу рядом минимум пятьшесть свободных
мест.
В этот раз в автобусе, в толчее, куражился полупьяный мужчина в
клетчатом пиджаке, с кирпичом вместо лица. Тоже знакомый тип - этакий
автобусный свободомыслящий вития, подделывающийся под юродивого. Сначала
он куражился сам по себе, а потом привязался к худенькой женщине с двумя
огромным"
хозяйственными сууками. Чем уж она ему досадиланеизвестно, скopеe всего
просто оказалась под рукой.
Тип требозат от женщины ответа на какие-то туманные "философские"
вопросы и, не получив оных, перешел к угрозам и разоблачениям. Он брызгал
слюной, издавал горловые хрипы, сверкал гнилыми зубами и, в общем-то был
не сильно пьяный, а сильно дурной.
Связываться с ним, понятное дело, не нашлось желающих, и от зтого
своего мнимого превосходства он все больше наглел и входил в раж. Я бы
тоже, скорее всего, не вмешался, но случайно увидел испуганные, несчастные
глаза женщины и еще заметил, что тип, приговаривая: "Лиха вы не встречали,
а вот скоро встретите!" - каждый раз тихонько подталкивал ее коленом. Не
заметил, а догадался, потому что женщина неестественно дергалась и
беспомощно озиралась.
"Вот сволочь, - подумал я. - Почувствовал слабину и прет медведем".
Я передвинулся к ним, протянул руку и потряс хулигана за плечо:
- Эй, приятель! Отстань от женщины.