"Юрий Николаевич Афанасьев. Мы - не рабы? (Исторический бег на месте: "особый путь" России)" - читать интересную книгу автора

власть в этом смысле я уже упомянул, а народ наш по-прежнему не стал
народом - субъектом истории, но остается народом - ее массой, толпой
истории. Лишь в последние 18-20 лет аморфная, атомизированная
русско-советская масса начала структурироваться, но, увы, не на гражданской,
а на кланово-преступной основе. Кому-то такое понимание обидно, кто-то
спекулирует на откровениях подобного рода о своем народе: дескать, "ты
никогда не достучишься к нему с такими своими мыслями о нем". Я и это
понимаю, и потому говорю об исходящей отсюда тоже пустоте.
Народ наш за многие века перенес такие муки, какие, еще по Карамзину,
"терпеть без подлости неможно". Отсюда - хитрость, уловки и двойная мораль.
Но тогда, в конце XVIII века, Карамзин не мог знать, что главные муки и их
развращающие нравственные последствия у русского народа еще впереди.
Периодически мы возбуждались против невыносимых мук и против власти и раз в
столетие справляли праздник "дикой воли" с Разиным, Пугачевым или с Лениным,
а потом снова надолго погружались со своим кукишем в кармане в ставшее
привычным скотское существование. Кто-то с радостью, а кто-то с цинизмом
принимал наши периодические возбуждения за пробуждение. А наш народ и в
муках своих, и в своих бесшабашных протестах, и в диком гневе своем
оставался и остается народом-массой, толпой, достойной сочувствия и тихой
горести, а иногда - страшной и омерзительной. Потому и достучаться до него в
его постоянной бессознательности и перманентной готовности к бунту смогли
только такие люди, как Ленин-Сталин, теперь - Ельцин-Путин, а в обозримом
будущем, не исключено, смогут достучаться и такие, как Жириновский-Лимонов.
Наконец, это ощущение пустоты уже не просто замыкается в кольцо, но
производит впечатление сплошного замкнутого шарообразного пространства,
когда пытаешься вникнуть в совокупный современный дискурс нашей творческой и
иной интеллигенции и уловить ее голос, гражданскую позицию. Здесь, конечно,
много очень разного и тоже, конечно, встречаются, хотя и очень редкие,
светлячки. Для меня, например, сегодня один из них - Алексей Герман. Но и
такие светлячки - скорее свет во тьме, как его трактуют в Священном писании:
то ли он пробьется сквозь тьму, то ли тьма поглотит его. Второе, увы, бывало
в нашей истории. Уже в наше время - после убийства Дмитрия Холодова, Татьяны
Юдиной, Галины Старовойтовой, Сергея Юшенкова, Юрия Щекочихина, Анны
Политковской, Магомеда Евлоева, после привлечения к суду "за экстремизм"
Андрея Пионтковского, после зверского избиения Михаила Бекетова - с этой
стороны повеяло еще большей пустотой.
В целом же, если воспринимать позиции наших
современников-интеллектуалов не разрозненно, но попытаться услышать их как
сводный голос некоего "этоса", отличный от других, то ощущение пустоты,
исходящее от власти и от населения, только еще усиливаются. Говоря предельно
кратко и определенно, наши интеллектуалы сегодня (не считая отдельных
исключительных личностей, которых можно пересчитать по пальцам) - на стороне
российской власти, а не населения России. Думаю, что и население наше до сих
пор остается населением, а не стало народом главным образом именно по этой
причине.
Может быть, ощущение пустоты, исходящее от нынешней нашей
интеллигенции, еще больше сгущается, накладываясь на более чем вековую
традицию. Хотя эта традиция существует в реальности и во многом, если не в
основном, объясняет общий рисунок нашей истории, о ней не принято говорить
во весь голос и писать как о реальности, додуманной до конца. Сама данная