"Павел Афанасьев "Спутник"" - читать интересную книгу автора

возвращался, попив водички Ежеминутно поглядывал на часы, но от этого
время тянулось еще медленнее. Hа перекурах он стал назойливо бухтеть -
то принимался толковать о каких-то своих московских приключениях, то
пытался травить бородатые анекдоты. Доктор нагонял всю эту пургу явно в
надежде, что бригада заслушается, и перекур продлится дольше
положенного. Hе тут-то было. Едва условленные 10 минут истекали, как
кто-нибудь, перебив Доктора на полуслове, произносил волшебное отрядное
слово "Амананга", означавшее все что угодно, в том числе и сигнал
окончания перекура. Бригада молча поднималась наверх, а Доктор уныло
плелся сзади, кое-как завершая свой недослушанный рассказ.
Снижение Мишиного трудового энтузиазма не осталось незамеченным.
Бригадир Колорадо Лукьянов несколько раз поливал его на летучках.
"Скисает наш Боткин", - замечал он с недоброй усмешкой. Одновременно
прорезалось излишнее пьянство Доктора. Конечно, заквасить после работы
было святым делом, но еще важнее встать на следующий день в форме, как
будто вчера не пил. Доктор стал злостно нарушать эту заповедь. По утрам
он еле ползал и плаксиво жаловался на похмелье, напрасно балагуря в
духе: "Hу, мужики, я вчера и вмазал". Мужики только хмурились. Хотя
Доктор сильно нажирался, никто не видел, чтобы он ходил в "Азык-Тулик"
отовариваться портвейном. Подозревали, что он единолично прикладывается
к золотому фонду спирта, выданного якобы "на медицину". Любимых отрядных
песен - "Машину", "Воскресенье", а также Окуджаву и других бардов Доктор
не знал, а если пытался подпевать в компании, музыка как-то сама
заканчивалась. В настольный теннис он играл погано, изнуряя противника
необходимостью лазить под койками за шариком. К счастью, в игре "на
победителя", он сразу вылетал.
Заметно приуныв, Доктор все-таки продолжал вести себя в компании
по-свойски, как ни в чем ни бывало, но этим только сильнее злил
окружающих. С моей легкой руки, его стали называть за глаза
"Докторастом". Лукьянов ругался уже вовсю, требуя убрать из Колорадо
"этого халявщика", однако в конце второй недели фундамент наконец
залили, и надобность в камне отпала. Промысел закрылся, и "герои
Колорадо" расползлись по разным обьектам. Мне выпало командовать
строительством крыши старого рамника. Стены этого сооружения -
грандиозные, метров двести длиной, наш отряд возвел и оштукатурил пятью
годами раньше, да так и бросил стоять без крыши по разгильдяйству.
Теперь у начальства созрело решение довести до ума этот монумент.
Главный капитальный обьект - строительство стен нового рамника, что
должен был вознестись совсем рядом со старым, возглавил И. О. Бухов с
физфака.
Командир гадал, куда девать Доктора.
- Может ты, Паша, возьмешь его на крышу? - спросил он на штабной
разблюдовке.
- Hу его на хрен. Еще звезданется. Будет ЧП, отвечай потом. Командир
согласился. Hо и Доктора требовалось куда-то пристроить.
- А если он с земли подавать будет?
- Там подавать нечего. Да и проще самому спуститься, чем обьяснять
ему, козлу.
- Ладно. Возьмешь Балаболова?
- Давай Балаболова. Давай вьетнамцев. Доктораста не надо, - почему-то