"Алексей Аджубей. Те десять лет " - читать интересную книгу автора

последовательность. Не только мы, многие надеялись, что пришел срок "второго
шага".
Теперь, когда позади почти четверть века, возвращение к пережитому
естественно по многим причинам. Плохо, когда незнание выносит скорый суд. Те
самые десять лет имели, конечно, свою предысторию.

Снова в Москве

Заканчивался 1949 год. Месяца через два студенты 3-го курса отделения
журналистики МГУ, сдав очередную сессию, должны были начать практику в
газетах. Мы с Радой готовились к экзаменам в московской квартире ее отца
Никиты Сергеевича Хрущева. Он тогда работал на Украине.
Дом на улице Грановского, известный московским старожилам как 5-й дом
Советов, прежде принадлежал графам Шереметевым. Был он построен по проекту
архитектора Александра Мейснера в конце XIX века. До революции в этом
аляповатом П-образном здании с небольшим въездным сквериком снимала квартиры
богатая публика.
В 20-30-х годах дом заселили члены правительства, крупные военные и
партийные деятели. Получил здесь квартиру и Н. С. Хрущев - переехал из "дома
на набережной". В 1938 году Никиту Сергеевича избрали кандидатом в члены
Политбюро и направили на Украину Первым секретарем ЦК. Приезжая в Москву в
командировки - из Киева ли, с фронта во время войны, - он жил здесь.
Полупустая, обставленная в стиле тех лет квартира - без ковров, горок,
хрустальных люстр, без картин и гравюр. Настольные лампы на гранитных
постаментах с колпаками из матового стекла и оторочкой "под бронзу"
напоминали большие грибы. Тяжелая, скучная мебель - стулья и диваны в
полотняных чехлах, кровати, столы, книжные шкафы, тумбочки. По-видимому, так
же было и в других квартирах этого дома, поскольку на то существовал
неписаный стандарт. Тогда еще высокопоставленные лица не занимались
"интерьером".
Позже я понял происхождение вкусов того времени. В такой "казенной"
обстановке жил Сталин. На юге, в Москве, в Подмосковье, на квартире и дачах
все у него было точно таким же. Дерево на полу, потолке, стенах. Минимум
мебели, никаких картин. Мебель изготавливалась на одной фабрике по шаблону.
Хозяева квартир - во всяком случае, так было у Хрущевых - не считали
себя собственниками домашней утвари. Там, где они жили, им фактически ничего
не принадлежало. На простынях и полотенцах стояли синие клейма "5-й дом
Советов" либо другие учрежденческие знаки. К столам, стульям, диванам были
привинчены металлические инвентарные жетоны. Время от времени в квартире
появлялись строгие мужчины, чтобы сверить инвентарные номера с записями в
тетрадях, как будто кто-нибудь из жильцов мог покуситься на это добро.
В квартире Хрущева было особенно гулко и пусто. Большая семья постоянно
жила в Киеве. Никита Сергеевич приезжал в Москву нечасто и вовсе не обращал
внимания на мебель и обстановку.
В тот поздний вечер, когда мы с женой дочитывали конспекты, в прихожей
раздались голоса, кто-то прошел в комнаты. Оказалось, приехал Никита
Сергеевич, с ним Ванда Львовна Василевская и Александр Евдокимович
Корнейчук. Рада пошла на кухню помочь домашней работнице, и вскоре все
сидели за столом. Перебивать разговоры старших не полагалось, и лишь по ходу
беседы мы узнали, что Никита Сергеевич только что был у Сталина. Возвращаясь