"Элизабет Адлер. Бремя прошлого" - читать интересную книгу автора

биографии говорится, что у нее улыбка Дорис Дэй, фигура молодой Джинджер
Роджерс, а ноги Ширли Маклейн, и, очевидно, мой папа нашел эту комбинацию
идеальной. Возможно, и Джоанна его тоже любила, потому что при ее порывистом
характере она вовсе не была женщиной, способной хранить тайну.
Шэннон устало повела плечами.
- Как бы то ни было, расстановка сил в тот вечер была именно такова.

4

Вечер был теплым и влажным. Четыре сотни гостей под освещенными
фонарями деревьями и на длинной террасе подчистую съели обильный обед: омлет
с икрой, мэнских омаров, пудинг из машины с шоколадом, запив все это
выдержанным шампанским. Теперь они танцевали под торжественно колыхавшимся
шатром из белого шелка. Его волнующиеся полотнища были отвернуты, чтобы не
упустить ни одного дыхания легкого ветерка. Женщины в элегантных платьях
прогуливались по лужайкам, обмахиваясь бумажными, с длинной ручкой,
китайскими веерами, предусмотрительно приготовленными Баффи на случай жары.
Она не забыла и про зонтики, а также натянула тенты над некоторыми дорожками
на случай дождя. Баффи была женщиной, которая никогда ничего не упускала, и
Шэннон считала, что ее мачеха могла бы быть хорошим адвокатом по
корпоративным делам. Баффи не одобряла идеи кабаре, которое должно было
вот-вот начаться, однако отец Шэннон настоял на своем, несмотря на
возражения жены.
- Это так по-ирлаидски, - жаловалась она.
- Но я и есть ирландец, черт возьми! - рычал отец. - Как и Шэннон,
несмотря на все ваши старания ее приручить.
И, дав сигнал традиционному ирландскому оркестру, он возглавил группу
ирландских танцовщиков и певцов, стараясь научить гостей танцевать джигу и
распевать традиционные мотивы.
Продравшись сквозь веселую толпу танцующих, Боб Киффи схватил за руку
свою дочь и повел ее на эстраду. Движением руки он остановил музыку, и его
голос без всякого микрофона разнесся над лужайками и аллеями.
- Леди и джентльмены, друзья мои, - заговорил он, и молодежь покорно
повернулась в его сторону, остановились и гости, прогуливавшиеся за
пределами шатра. - Как вам известно, мы собрались, чтобы отпраздновать день
рождения Шэннон. Это праздник ее ирландских рыжих волос и улыбающихся
ирландских глаз. - Под общий смех он взял микрофон и добавил: - Леди и
джентльмены, для вас будут играть скрипки, и флейты, и гармоники, а эта вот
молодежь, - повел он рукой в сторону остановившихся за его спиной
танцующих, - покажет вам, как действительно надо танцевать.
Заиграла музыка, и, обвив рукой талию Шэннон, Боб закружил ее в танце.
Через несколько минут гости с лужаек устремились в шатер, притягиваемые, как
магнитом, новой музыкой.
Позже Шэннон видела, как ее отец, один, подошел к импровизированной
стене шатра. Опершись о стойку и засунув одну руку в карман безупречно
скроенного белого смокинга, он смотрел на танцевавших, и она подумала, каким
странно одиноким он выглядел при таком количестве друзей.
Смотрела на него и Баффи. Взгляд ее был холодным, и Шэннон безошибочно
догадывалась, о чем та думала. У нее на уме были только две вещи: деньги и
положение в обществе.