"Элизабет Адлер. Бремя прошлого" - читать интересную книгу автора

девки.
- Типун вам на язык, мадам, - кричит она на меня, когда я поддразниваю
ее таким образом, - все знают, что это клевета! Я никогда не была уличной
девкой, как вы говорите. И даже совсем наоборот.
И в этом она, пожалуй, права.
В девичестве я не отличалась красотой, даже назвать меня "хорошенькой"
было бы сильным преувеличением. Я была похожа на мать, Сил Молино, -
невысокая, худая и рыжая, с лицом шкодливой кошки; мой слишком громкий смех
всегда вызывал недовольство отца. Мою жизнь отравляли веснушки. За
исключением, правда, того времени, когда в двадцать лет я встретила Арчи,
который любил их пересчитывать. Ах, это могло оказаться опасной игрой, скажу
я вам! Хотя, может быть, об этом и не следовало бы говорить. Мама всегда
учила быть благоразумной, уметь вовремя замолчать, но мне это никогда не
удавалось, да и теперь я не намерена менять свои манеры.
Вы можете спросить: а как я выгляжу теперь? По правде говоря, в моей
внешности мало что изменилось. Такая же худая, костлявая, с пронизывающими
голубыми глазами и по-прежнему рыжими, но теперь крашеными волосами; может
быть, чересчур моложавого вида, но это мне нравится. Я всегда выхожу на
улицу в своей любимой черной широкополой фетровой шляпе "Джек Йетс", а
поскольку я, как большинство ирландцев, помешана на лошадях, на мне обычно
надеты бриджи для верховой езды - "джодпуры" образца тридцатых годов,
широкие на бедрах и суживающиеся книзу, - и красный жакет, вроде охотничьего
камзола, правда, выгоревший и расползающийся по швам, но если уж мне, черт
побери, приходится быть старой, то и одежда должна быть мне под стать. Мои
узкие башмаки не теряют своего изящества. Они были сшиты самым знаменитым
сапожником в Лондоне. О, в те времена у Молино все было самое лучшее.
И мы никогда ничего не выбрасывали. У меня сохранились все платья,
которые я когда-либо носила, за исключением разве что самых любимых,
заношенных до дыр. В моем гардеробе, если прогнать оттуда рыжую кошку Клару,
пристроившую там своих котят, можно найти подлинные творения Шанель тысяча
девятьсот тридцатого года и Диора - тысяча девятьсот сорок седьмого. А если
еще порыться, то можно наткнуться на модели от Скьяпарелли, на мамины платья
от Пуаре и Дусч, от Вьоине. Там и сейчас висят шедевры Форчуни и даже Фэса и
Уорса, и мне нравится порой все это надевать. Мы здесь по-прежнему
переодеваемся к обеду. Знаете, должен же кто-то сохранять обычаи старины.
То же самое происходит и с этим домом, Арднаварнхой. Каким бы
обветшалым ни выглядел, он остается самым очаровательным домом, в который
когда-либо ступала моя нога.
Высокие окна со створчатым переплетом распахнуты настежь, впуская тепло
последних лучей вечернего солнца вместе с едким дымом от торфа, выползающим
из печных труб. Парадная дверь, выполненная в георгианском стиле, обрамлена
с обеих сторон высокими узкими окнами и увенчана веерообразным окном в виде
раковины. Она постоянно широко раскрыта для друзей - это отчасти объясняет,
почему в ирландских сельских домах бывает довольно холодно.
Я всегда воспринимала Арднаварнху как драгоценный камень, упакованный,
как подарок, в зеленый шелк: со всех сторон дом был окружен лужайками и
кустарником, а за ними поднимались поросшие деревьями склоны холмов. Справа,
за седловиной между двумя холмами, чуть виднелось море.
Стены в доме были оклеены выцветшими обоями, когда-то цвета нильской
воды, обивка мебели тоже порядком потрепалась. Здесь ничего не менялось с