"Элизабет Адлер. Персик " - читать интересную книгу автора

неожиданно крутой. Осторожно, как бы пробуя вес своего тела, она встала на
правую ногу. Колено немного подогнулось, но Пич обеими ногами стояла на
земле. Дальше - больше. Она с сомнением посмотрела на приспособление,
которое лежало на выжженной траве. Его можно надеть в любую, минуту. Но нет.
Она никогда, никогда больше не наденет эту дерьмовую штуку. Держа
приспособление за уродливые кожаные крепления, Пич попробовала шагнуть по
узенькой каменной тропинке. Левая нога поехала на зыбких камешках, и ноги
опять дрогнули. Пич прикусила губу, чувствуя струйку пота на спине под
рубашкой. Ветер донес обрывки музыки и смеха, и она зло взглянула в сторону
бассейна. Этот ненавистный фон Штайнхольц, должно быть, там. И этот
еще-более отвратительный Уолкер Крюгер, который пытался приказывать и
руководить работой отеля. Ну, ничего, женщины из семьи де Курмон сильные. Их
не одолеть.
Полукарабкаясь, полускользя, с оцарапанными, сбитыми в кровь ногами,
она спустилась к подножию горы. Заставляя себя давать одинаковую нагрузку и
правой, и левой ноге, Пич шла, хромая, по дорожке, которая вела вокруг мыса.
Дойдя до края скалы, она с презрением посмотрела на приспособление для
ходьбы и бросила его со скалы. Заходящее солнце последний раз сверкнуло на
стальном кольце, вода приняла его с тихим всплеском. Подняв руки над
головой, Пич победно крикнула. Эта паршивая вещь утонула, и никогда, никогда
снова она не наденет ее.

13

За последние полчаса Энрико Гарсиа прикурил четвертую сигарету и нервно
посмотрел на часы. Одним из достоинств Лоис было то, что она всегда
непредсказуема. Он дал ей еще пять минут, а потом решил позвонить. Отпив
кофе, Энрико поморщился - слишком резкий, и задумался, был ли кофе в
Барселоне таким же на вкус, как прежде, каким он его помнил.
Лоис скользнула на стул рядом с ним, в том маленьком баре на
Центральном рынке, где они впервые встретились.
- Мне нужно выпить, - нервно сказала она. Энрико помешивал кофе, он
принимался уже за четвертую чашку.
- Очень плохо, - проговорил он, - сухой закон.
- Черт! О, черт! - Лоис забыла, что три дня в неделю продажа алкоголя
запрещена, и это досадное разочарование заставило ее заплакать.
Он подумал, что ее внешний вид и ее реакция на отсутствие спиртного
были нехорошим признаком.
- Живя в объятиях роскоши с нацистским боссом, ты начинаешь
портиться, - сказал он, подавая знак содержателю ресторанчика.
- Энрико, сейчас я действительно испугана. - Буфетчик ПОСТУПИЛ перед
ней маленькую кофейную чашечку, наполненную бренди.
- Экстренный случай, - прошептал он.
- Мы все боимся, Лоис. Ты привыкнешь. - Энрико заметил, что ее руки,
когда она поднимала чашку, дрожали.
- Ты не понимаешь, ничего не понимаешь. - Лоис уставилась в пустую
чашку. - Я боюсь каждый раз, когда Карл смотрит на меня, оценивая, как
призовую скаковую лошадь, чьи данные не совсем соответствуют его ожиданиям,
ее цене, которую он заплатил. Я боюсь каждый раз, когда он дотрагивается до
меня - физически боюсь. Карл - садист, он любит причинять боль. О, пока