"Элизабет Адлер. Удача - это женщина " - читать интересную книгу автора

пароходом из Франции. В те времена в Сан-Франциско явно чувствовался
недостаток представительниц слабого пола, поэтому Ллойд двинулся вместе с
грузом в единственное место в городе, вернее, в пригороде, где в тот момент
прокладывали серебряные рудники и где одновременно концентрировались и
женщины, и деньги. Это была улица публичных домов в поселке старателей,
именовавшемся Вирджиния-Сити. Там он продал с полдюжины модных платьев и
примерно столько же комплектов шелкового белья Бесси Мелони, цветущей
темноволосой хозяйке публичного дома, носившего ее собственное имя, причем
обсуждение условий сделки затянулось далеко за полночь. Бесси оказалась
весьма милой и сговорчивой, да и заведение ее процветало, поэтому он неплохо
нажился на торговле платьями и лифчиками, но, в сущности, ни ему, ни ей
ничего, кроме этого, оказалось не нужно. На том бы дело и закончилось, если
бы он, вернувшись через два месяца в Вирджиния-Сити с новой партией дамского
товара, не узнал, что Бесси беременна.
Мисс Мелони уже перевалило за тридцать четыре, и у нее не было детей,
поэтому она решила сохранить ребенка Ллойда. Тот выслушал ее, перекинул ей
через стойку бара пару тысчонок и, пожав плечами, пообещал время от времени
ее навещать. Выйдя от Бесси, он почти сразу же выкинул всю историю из
головы.
Когда Ллойд через год снова оказался по делам в Вирджиния-Сити, ему
сообщили, что Бесси умерла при родах, а за ее ребенком-мальчиком, как
оказалось, приглядывают по очереди все девушки из заведения. Ллойд глянул на
дитя, мирно спавшее в плетеной корзине, которая стояла на полке в баре рядом
с бутылками, и с некоторой долей печали отметил про себя, что дитя вступает
в жизнь не только в потоках сигаретного дыма, но и под аккомпанемент
приправленной крепким словцом отнюдь не изысканной речи.
Тогда он неожиданно для всех снял корзину с полки и двинулся вместе с
ней к выходу.
- Это мой ребенок, - твердо заявил Ллойд присутствующим, - и он
возвращается к себе домой.
Но для начала ему пришлось выстроить дом. Он тщательно выбрал участок
земли на вершине почти пустовавшего тогда Калифорнийского холма и воздвиг
там самый первый из больших домов в городе. Позднее Калифорнийский холм стал
именоваться "Ноб-Хилл", или "Гора благородных", поскольку люди, селившиеся
там, напоминали набобов Востока и являлись самыми могущественными и богатыми
гражданами в Сан-Франциско. Ллойд потратил около миллиона долларов, создавая
настоящий дворец для своего сына, и, уж конечно, постарался, чтобы там все
было по высшему разряду. Пока дом строился, Ллойд нанял номер в "Восточном"
отеле, где и поселил наследника, предоставив его заботам многочисленных
служанок и нянек. Сам же вернулся к более привычной для него жизни, центром
которой были серебряные рудники в пригороде.
Когда дом, в конце концов, построили, выяснилось, что он занимает целый
квартал. В нем было шестьдесят комнат, включая комнату для занятий
живописью, куда из французского замка доставили огромную деревянную панель,
расписанную средневековыми мастерами. Зал для игры в мяч украшали зеркала в
два человеческих роста, и поговаривали, что он является точной копией
исторического зала в Версале. Полы и ванные комнаты были облицованы
мрамором, вывезенным из Италии. Стены украшали три сотни серебряных
подсвечников и сорок хрустальных канделябров, доставленных из Венеции, а
дубовые панели, которыми обшивали стены и массивную лестницу, привезли из