"Георгий Адамович. Из записной книжки" - читать интересную книгу автора

У Толстого князь Андрей слушает, как поёт Наташа: "Он был счастлив и
ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не о чем было плакать, но он
готов был плакать. О чем? О прежней любви? О своих разочарованиях? О своих
надеждах на будущее? Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была
вдруг осознанная им страшная противоположность между чем-то бесконечно
великим и неопределенным, бывшим в нем, и чем-то узким и телесным, чем он
был сам. Эта противоположность томила и радовала его..."
Нельзя точнее, проще и глубже определить то, что даёт человеку
искусство. Да и не только искусство.
Больше этого мы, по совести, сказать ничего не вправе. Больше этой
"страшной противоположности" мы ничего не знаем, и ничего никогда не узнаем.

* * *

Приходит Ф. и рассказывает длинную путаную историю о том, как ему
что-то необыкновенное приснилось, а потом приснившееся исполнилось, и как он
когда-то, давно, ещё в Петербурге, шёл по улице и увидел существо, в котелке
и с тросточкой, которое по его достовернейшему убеждению и знанию было лишь
наполовину человеком, а наполовину выходцем с того света.
Вспоминаю тысячи приблизительно таких же рассказов. Но вспоминая,
удивляюсь: ни разу, никогда за всю свою долгую жизнь не видел я ничего, что
было бы действительно и бесспорно сверхъестественным. Конечно, если бы мир
был только таким, каким мы его воспринимаем, и состоял только из того, что
нас окружает, это было бы чудо много более поразительное, чем все чудеса,
нашему воображению доступные! Наивный материализм, сам того не понимая,
верит в величайшее из чудес и разуму ставит самую неразрешимую из всех
загадок.
Но крышка мира захлопнута плотно, завинчена крепко, без всяких трещин.
По крайней мере, надо мной.

* * *

Покой в русской литературе.
Пушкин:
- На свете счастья нет, а есть покой и воля...
Лермонтов, редко с Пушкиным в чём сходящийся, вторит почти дословно:
- Я ищу свободы и покоя...
Позднее у Блока:
- Покоя нет... покой нам только снится.
Много, много хуже, чем у Пушкина и Лермонтова. Тремоло в голосе,
распущенность чувства, преувеличение. "Покой нам только снится". Если бы это
не был Блок, хотелось бы сказать: "Что ты, любезный, болтаешь лишнее, будто
не совсем трезв!"
С других, значит, и спрашивать нечего.

* * *

Сопоставление Блока с прежними поэтами внезапно вызвало "вихрь мыслей":
отчего все, почти без исключения, стали писать плохо, во всяком случае,
много хуже, чем люди писали прежде? Убыль талантов - вздор, таланты не