"Георгий Адамович. Из записной книжки" - читать интересную книгу автора

всяческих смыслах, дословных и переносных.
О, как трагичен этот вопрос! В какую глубь уходит он корнями. К каким
отказам и отречениям мало-помалу ведет. Но можно без кощунства произнести
слово "Бог" или хотя бы только слово "культура", если усомниться хоть на
миллионную долю секунды, что все равны, что в доступе к духовным и жизненным
благам все должны быть сравнены, какой бы ценой ни пришлось за это платить.

Из записной книжки.
(Новоселье, 1949, №39-41, с.144-149)

* * *

Воскресенье в Кламаре, у Бердяева.
Разговор о книге, в которой обстоятельно рассказано о том, что должен
думать Бог о тех или иных наших делах, как устроен ад, как устроен рай и
какую из ипостасей Св. Троицы раскроет и воплотит будущая культура. Книга
будто бы замечательная.
Постоянное мое недоумение: откуда он - автор - всё это знает?
Бердяев смеётся и широко оглядывается за круглым чайным столом, будто
приглашая смеяться и других.
- Откуда он это знает? Да ведь это все гимназисты спрашивают! Пожалуй,
вы ещё и меня спросите, откуда я знаю о многом из того, о чем писал и пишу.
Разве можно так ставить вопрос? Откуда вы это знаете! Это же ребяческое
возражение!
Кое-кто из гостей в поддержку ссылается на "всю мировую метафизику от
Плотина до о. Сергия Булгакова", которая будто бы спокойно делает своё дело
и с любопытствующими гимназистами не считается.
Может быть, может быть. Возражение, действительно, элементарное. Беда
только в том, что никто, от Плотина до о. Сергия Булгакова, не нашел на него
вразумительного ответа. И никогда никто не найдёт.
Булгаков-то хоть верил и молился. А другие читают публичные лекции на
темы вроде "Проблема второго пришествия" с прениями и холодным буфетом в
антрактах.

* * *

- Вы что же, оказывается, позитивист? Это бывает, я знал таких
декадентов базаровского толка! У вас, значит, никакого интереса к
непознаваемому?
Ответил я какой-то шуткой.
А думал другое:
- Нет, интерес есть, если только уместно тут слово интерес... Но чем он
больше, этот "интерес", тем решительнее отказ от обольщений, чем глубже
беспокойство, тем сильнее отталкивание от успокоения обманчивого. Впрочем,
очевидно, все люди сделаны по-разному, и никто никому не судья.
Действительно, от Плотина до о. Сергия Булгакова или Бердяева - великие и
великое вдохновение. Но остаюсь в стороне, с маленьким глупым вопросом.

* * *