"Георгий Адамович. Оправдание черновиков" - читать интересную книгу автора

на котором можно и сплоховать. Огрубление, измельчание культуры было
неизбежно, по-своему даже оправдано, если принять во внимание, что одному
или двум многомиллионным русским поколениям, которые веками и десятилетиями
пребывали в безграмотности или малограмотности, внезапно оказались доступны
прежние духовные яства. С этим можно примириться, с этим надо примириться,
как бы нам ни представлялось это тягостно, а нередко, к сожалению, и смешно.
И дело всё-таки не в этом.
Россия станет Россией, когда поймет, почувствует и во всеуслышание
признает, что революция была нашим общим великим бедствием, пусть в
первоначальном, теоретическом замысле своем и казалась она, - как почти все
революции, - одушевленной справедливыми целями, правильными стремлениями.
Россия станет Россией, когда поймет, почувствует и во всеуслышание признает,
что никакие государственные достижения, - полностью отрицать которые
невозможно иначе как по слепому упорству, - да, никакие государственные
достижения, ни в каких областях, не искупают неисчислимых страданий,
несчастий, моря крови, ожесточенного, беспощадного, бесстыдного сведения
счетов с людьми лично ни в чем неповинными, словом, торжества тьмы и злобы.
Россия станет Россией, когда возникнет ужас перед тем, что революцией было
вызвано и во имя ее совершено, когда перестанут восхваляться и даже
обожествляться деятели, политически, может быть, и выдающиеся, но примером
своим, указаниями своими утвердившие бездушное, бесчеловечное, мертвящее
представление о народе и истории.
Когда будут отвергнуты лживые, мнимоотвлеченные прописи насчет великих
достоинств класса "восходящего" и неустранимых пороков класса "нисходящего",
когда исчезнут остатки волчьей ярости к тем, кто будто бы "нисходит", когда
былые красные и белые поймут, что и тем и другим есть чему ужаснуться, а
вопрос, кто должен бы ужаснуться сильнее, решающего значения не имеет. Все
виноваты, все должны признать это и, как в стихотворении Хомякова,
посвященном нашей истории, на коленях просить Господа Бога, "чтоб Он
простил, чтоб Он простил", а при неверии в Бога просить прощения у своей
искаженной, одурманенной совести, у всех других русских людей, "восходящих"
или "нисходящих", одурманенных не меньше, чем они сами. И еще молить Бога,
чтобы никогда больше в России ничего подобного не было, как бы порой ни
казался общенародный переворот желателен, - ибо иначе, хотя б и при другом
характере взрыва, будет опять то же самое, будет та же слепая, звериная
ненависть, слепое сведение счетов, бесчисленные жертвы, океан крови, все то
же, чего искупить и забыть нельзя. Нужно постепенное отрезвление,
мало-помалу внушаемое поколениями, революции не видевшими, но знающими
понаслышке о ее истинной сущности.
Нет, такие мысли - не прекраснодушный, эмигрантский бред, заслуживающий
всего только пренебрежительной усмешки. Если в прошлом уже бывали длительные
общенародные кровавые бедствия, после которых никакого общенародного
отрезвления умов и сердец не последовало, а, наоборот, последовали
успокоительные разъяснения, что воспринимать их следует "en bloc", то есть в
целом, без деления на составные части, - насколько помню, термин этот
принадлежит Клемансо и относится, конечно, к революции французской, - если
это и бывало, то довод не убедителен, по крайней мере, для нас, для России
не убедителен. Пусть, кому угодно, занимаются "блоками", превозношениями и
всякими иными наркотическими передергиваниями. Пусть! Никто никому в этих
делах не указ. Но Россия должна бы стать рано или поздно Россией, и когда