"Клифтон Адамс. Красные рельсы (Вестерн-детектив) " - читать интересную книгу автора

него смотрело обычное продолговатое лицо. Честные голубые глаза, большой
правильный рот. Маркус Конкэннон был простым открытым парнем. Ему нравилась
работа железнодорожного детектива, и он исполнял ее добросовестно и умело.
Жизнь полицейского была чем-то похожа на жизнь наемного солдата. Она
состояла из долгих периодов бездействия, перемежавшихся резкими вспышками
насилия. Иногда месяцами подряд приходилось заниматься скучнейшими делами:
кого-то разыскивать, писать рапорты, задавать вопросы. Но железная дорога
имела неоспоримые преимущества: ему хорошо платили, он носил дорогие
костюмы, которые не мог себе позволить, будучи заместителем старшины.
Извозчики принимали его за преуспевающего дельца...
Конкэннон улыбнулся своему отражению и закончил бритье.
Тут он поймал себя на том, что ограбление поезда ни на секунду не
выходит у него из головы. Рэй Аллард был хорошим полицейским и обладал
свойственным хорошему полицейскому инстинктом самосохранения. Его трудно
было представить себе мертвым; он казался практически неистребимым.
"Может быть, это было не простое ограбление, Рэй? Может быть, тебе
недостаточно было жалованья сопровождающего?"
- Извини, Рэй, - сказал Конкэннон вслух, обращаясь к своему отражению в
зеркале. - Я знаю, что ты не брал этих денег. Вот что происходит, когда
слишком долго работаешь на такого человека, как Эверс.
Нитроглицерин... Если у этой загадки и было решение, то его следовало
искать здесь. Нитроглицерин использовали либо профессионалы, либо безумцы.
Но безумцам не под силу ограбить поезд...
Он повесил кобуру с автоматическим револьвером тридцать восьмого
калибра поверх жилета и надел куртку. "Если бы я был бедным парнем с
нефтяных скважин, то куда бы отправился тратить свою долю добычи?" - подумал
он.
Ответ был совершенно ясен: в "Адский уголок".

Глава вторая

На углу Бродвея и Гранд-авеню играл оркестр Армии Спасения, состоявший
всего из трех инструментов. Конкэннон бросил в кубышку двадцать пять центов.
Воздух был наполнен дымом костров, запахом горького пива и мусора, к
которому примешивался едва уловимый аромат опиума с узкой улочки, носившей
название Хоп-бульвар. Чуть дальше, со стороны Бродвея, уличные мальчуганы
подзадоривали дерущихся собак. С Алабастер-роуд доносились крики
разгневанной потаскухи; где-то щелкала рулетка; среди зевак, слушавших
музыкантов Армии Спасения, бледными тенями мелькали карманные воришки.
Конкэннон не спеша прошел по Банко-Эллей в направлении вокзала
"Санта-Фе". То, что он видел и слышал вокруг, не вызывало у него ни
малейшего удивления. Он давно к этому привык. Такие картины он часто
наблюдал в Лидвилле и Денвере, во всех новорожденных городах на конечных
станциях железных дорог.
Барабанщица Армии Спасения воинственно пела "Как грешник узнал о
прощенья грехов"... Музыкант, игравший на рожке, изо всех сил старался
поспевать за ней... Конкэннон остановился на пороге заведения, которое
называлось "Дни и ночи у Лили", удрученно вздохнув: с самого приезда он
знал, что обязательно окажется здесь. Как всегда...
Когда Конкэннон вошел в "Дни и ночи", полицейский сержант Марвин Боун