"Аркадий Адамов. След лисицы ("Инспектор Лосев")" - читать интересную книгу автора

костюм на нем был модный, хотя и недорогой. И узкий галстук на белой
сорочке был завязан тоже модным крошечным узлом. Интеллигентный, изящный
какой-то парень был этот Лосев. Мать, между прочим, врач, отец тоже, даже
дед был врачом. А сын... Впрочем, мать любит говорить, что и сын лечит
людей. Формы болезни порой страшные и весьма опасные для окружающих,
заразность повышенная, ну, а методы лечения, лекарства... Тут мать
вздыхала и со свойственной врачам в разговоре с больными непререкаемостью
добавляла: "Только не огрубей, Витик, не опустись до них, даже в мелочах,
в манерах, в языке... Эти словечки..."
Рядом с Виталием сидел Игорь Откаленко, коренастый, смуглый, с
тяжелым подбородком и голубыми смышлеными глазами. На нем глухая серая
рубашка из шерстяного трикотажа, черный костюм и черный плащ. Он без
кепки. Вид строгий, но во всей невысокой, плотной фигуре словно разлита
ртуть, и находиться в покое этому парню невыносимо. Откаленко уже лет пять
работает в милиции. Он тоже кончал юрфак, и у него с Виталием много общих
знакомых.
Вообще они были друзья закадычные. Совпадали вкусы, интересы,
взгляды. Оба очень уважали Цветкова, но - между собой - чуть-чуть
подсмеивались. Цветков был старше и по званию, и по должности, и по
возрасту.
- Кражонка? - переспросил Цветков, усмехаясь. - Это как посмотреть.
Там, милый, украли портсигар. Самого этого... Достоевского.
- Ого! Историческая ценность! - заинтересованно воскликнул Откаленко,
подаваясь вперед, к Цветкову. - В скупку не понесут.
- Достоевским на Западе очень интересуются, - авторитетно сообщил
Виталий. - Повышенный, я бы сказал, интерес. В связи с творчеством. Там
мистику всякую любят.
- А много ли у Достоевского мистики? - живо повернулся к нему
Откаленко. - Величайший реалист.
- Ну, с налетом, что ли... "Бесы", например.
Виталий был настроен миролюбиво.
- Здравствуйте! Это вещь реакционная. Да! Но мистики там...
- Вот вы об этом и потолкуйте, - снова усмехнулся Цветков. - А о
скупке пока рано.
Стоял первый весенний день. После холодных, промозглых ветров и
унылых, мокрых снегопадов, в которых больше было дождя, чем снега, впервые
солнце, по-весеннему теплое, залило до краев улицы, до самых высоких крыш,
захлестнув сверкающим теплым золотом стекла окон. К середине дня уже
высохли мокрые мостовые, лишь из-за дворовых оград и подворотен сочились
тонкие ручейки, перечерчивая пыльно-серые тротуары. Прохожие выбирали лишь
солнечную сторону улиц и шли чуть разомлевшие, невольно замедляя шаг.
В машине стало душно, и Виталий, прежде чем закурить, опустил
прогретое солнцем стекло.
- Знать бы, что в этот музей поедем, хоть просмотрел бы сочинения,
освежил в памяти, - сказал он. - Неудобно как-то.
- А! Не на семинар едем, - махнул рукой Откаленко и тоже полез за
папиросами. Но вместо них он вытащил какую-то бумажку, развернул ее и
горестно вздохнул. - Рецепт Алка дала. И конечно, забыл. Черт его знает.
Аптека напротив, сто раз мимо прошел.
- Кто у тебя захворал? - не поворачивая головы, спросил Цветков.