"Чинуа Ачебе. Стрела бога" - читать интересную книгу автора

- Луна, луна, - воскликнула его старшая жена Матефи, - загляни мне в
лицо и принеси удачу!
- Где же она? - спросила Угойе, младшая жена. - Не вижу ее. Или я
ослепла?
- Да она прямо над верхушкой дерева, вон того - уквы. Нет, не там.
Смотри, куда я показываю пальцем. Видишь?
- Теперь вижу. Луна, луна, загляни мне в лицо и принеси удачу! Но
хорошо ли она сидит на небе? Что-то мне не нравится ее поза.
- Почему? - спросила Матефи.
- По-моему, она сидит в опасной позе - как злая луна.
- Нет, - возразила Матефи. - Дурную луну все сразу узнают по виду. Как
ту, под которой умерла Окуата. Ее концы тогда были задраны вверх.
- Разве луна убивает людей? - спросила Обиагели, дергая за кусок ткани,
прикрывавшей тело ее матери, Угойе.
- Ну что за ребенок такой! Хочешь раздеть меня догола?
- Я спрашиваю, луна убивает людей?
- Она убивает девчонок, - сказал Нвафо.
- Тебя не спрашивают, Нос-как-муравьиная-куча.
- Сейчас ты у меня заплачешь!

Луна убивает мальчишек
С носом как муравьиная куча.
Луна убивает мальчишек...

- У Обиагели все на свете превращалось в песню.
Эзеулу зашел в свой амбар и взял один клубень ямса с бамбукового
помоста, сооруженного специально для двенадцати священных клубней. Осталось
восемь. Он знал, что должно остаться восемь клубней, но тем не менее
тщательно их пересчитал. Три он уже съел, а четвертый был у него в руке. Еще
раз проверив оставшиеся клубни ямса и плотно затворив за собой дверь амбара,
он вернулся к себе в оби.
В очаге теплился огонь. Эзеулу выбрал из поленницы в углу несколько
поленьев, осторожно уложил их на красные угли, а сверху водрузил, словно
жертвоприношение, клубень ямса.
Пока ямс поджаривался, он размышлял о предстоящем празднестве.
Сегодняшний день - ойе. Завтра будет афо, а послезавтра - нкво, день
большого базара. Праздник Тыквенных листьев падает на третий нкво после
этого дня. Завтра он пошлет за своими помощниками и поручит им объявить день
праздника всем шести деревням Умуаро.
Всякий раз, когда Эзеулу задумывался о своей беспредельной власти над
временами года, над всеми полевыми работами и, следовательно, над людьми, он
спрашивал себя, реальна ли эта власть. Спору нет, он назначает день
праздника Тыквенных листьев и день праздника Нового ямса, но ведь он не
выбирает любой день. Он не более как простой дозорный. Его власть подобна
власти ребенка над порученной его попечению козой. Ребенку скажут, что коза
принадлежит ему, и, пока коза живет, так оно и есть: он кормит ее и
заботится о ней. Но в тот день, когда ее забьют, он увидит, кто был
настоящим владельцем. Нет! Верховный жрец Улу - это значит куда больше,
должно значить больше. Если он откажется назвать день, праздника не будет -
не будет ни посева, ни жатвы. Вот только может ли он отказаться? Ни один