"Чинуа Ачебе. Стрела бога" - читать интересную книгу автора

У капитана Уинтерботтома не было ни тени сомнения в том, что вождь
Икеди остался таким же продажным деспотом, как прежде, но только научился
более ловко мошенничать. Последним его номером было подбить своих сородичей
сделать его оби, то есть царем, так что теперь пройдоху титулуют его
величеством Икеди Первым, оби окперийским. И это у народа, никогда не
знавшего царей! Вот они, плоды британского косвенного управления народом
ибо: повылезла, словно грибы после дождя, дюжина новоявленных царьков там,
где их раньше не было и в помине.

Отложив дальнейшее изучение циркуляра губернатора провинции до завтра,
капитан Уинтерботтом рассудил, что он, в общем-то, бессилен
воспрепятствовать этой глупой тенденции. Отстаивание собственного мнения и
так уже стоило ему карьеры; практически все чиновники, начавшие службу в
Нигерии одновременно с ним, занимали теперь посты резидентов, а он не был
даже старшим окружным комиссаром. В общем-то, он готов был наплевать на
карьеру, но в этом вопросе о косвенном управлении, пожалуй, ему больше не
имеет смысла лезть на рожон, раз уж люди, которые еще вчера выступали вместе
с ним против косвенного управления, сегодня сменили свои взгляды на
противоположные и выговаривают ему за то, что он не внедряет его в практику.
Теперь ему официально приказано найти вождя, и задача его ясно определена.
Но только он не повторит прежней ошибки и не станет искать другого наглеца,
получившего образование в миссионерской школе. Что касается Умуаро, то
практически он уже сделал свой выбор. Он назначит вождем того
величественного жреца-идолопоклонника, который единственный среди
свидетелей, дававших ему показания при разборе земельной тяжбы между Умуаро
и Окпери, говорил правду. Конечно, если тот еще жив. Капитан Уинтерботтом
вспомнил, что раз-другой видел его во время своих служебных поездок в
Умуаро. Но это было года два назад, не меньше.

Глава шестая

Кощунственное надругательство, которое совершил сын Эзеулу над
священным питоном, было делом чрезвычайно серьезным, и Эзеулу первым
признавал это. Но недоброжелательство соседей и в особенности дерзкое
послание жреца Идемили не оставили ему никакого другого выбора: он должен
бросить вызов им всем. Его поражало, какую гнусную клевету распространяли о
нем, как передавали ему, даже те, кого он называл своими друзьями.
- Неплохо бывает пережить разок подобную беду, - говорил он. - По
крайней мере узнаешь, что думают о тебе друзья и соседи. Покуда ветер не
дунет, не увидишь у курицы гузку.
Он послал за женой и спросил у нее, где ее сын Одаче. Она стояла перед
ним, скрестив руки на груди, и молчала. Последние два дня ее переполняло
чувство горькой обиды на мужа, пославшего Одаче к этим христианам, несмотря
на ее возражения. Зачем же он теперь точит мачете, чтобы убить его за
поступок, которому его научили в церкви?
- С кем я разговариваю - с живым человеком или вырезанным из дерева
нкву?
- Я не знаю, где он.
- Не знаешь? Ха-ха-ха-ха-ха-ха, - деланно рассмеялся он и тут же снова
заговорил с самым серьезным видом. - Ты, наверное, в мыслях своих говоришь