"Виктория Абзалова. Давай согреем звезду (Дорога в ночь)" - читать интересную книгу автора

Король действительно был занят новорожденным сыном, связанный всеми
положенными формальностями и церемониями, последовавшими за рождением
Карстена и объявлением его наследным принцем. Для него образ старшего сына
был связан с неизбывной болью, и рождение младшего ее отнюдь не облегчило:
он просто исполнил свой долг, позаботившись о наследнике. Диант же отзывался
пинком в старую незаживающую рану.
Наверное, никогда Ансгар не сможет забыть яростно брошенное в лицо
"ненавижу!", горячечный блеск серых глаз. Он давно чувствовал, что теряет
сына, достучаться до него становилось все труднее, и не мог не признать, что
в этом есть его вина. Но - привезти Дианта в столицу, - именно такого,
крушащего все вокруг и бросающегося с ножом на учителей... Открыто
представить ко двору... И без того, его чародейский дар было бы невозможно
скрыть, а ведь есть еще Эрнст, и господин Итилириэн, посол Короля Лето... А
значит, Совет вмешается обязательно, - и что тогда? Выбор между долгом отца
и долгом государя? Тяжкий выбор!
Пусть Диант ненавидит его, но он жив, а в Шпассенринке все же гораздо
лучше, чем в камере Анкарионской Башни.
В это время Диант привидением бродил по отведенному ему крылу замка
(две комнаты, все-таки не дело! Принц...), пугая охрану остановившимся
пустым взглядом расширенных глаз. Встретив его и впрямь можно было
ошибиться: хрупкая, почти прозрачная фигура, какая-то восковая бледность в
лице, а веки и губы приобрели сине-фиолетовый оттенок, и в довершении
всего - окутывающее его зеленовато-лиловое марево... Сверни он себе шею на
лестнице, к нему не решились бы подойти.
- Чует сердце, преставится скоро, - шептались горничные, творя все
охранные знаки, какие знали.
- Туда и дорога! Сколько можно такой ужас терпеть... - соглашались
остальные слуги.
Диант слышал некоторые замечания, чувствовал на себе опасливые
недоброжелательные взгляды и захлестывающие его волны неприязни.
"Не могу больше... неужели никто не поможет, даже если он будет
умирать? Не поможет... Не могу... не могу... хватит... я не могу так
больше!!!" - безостановочно крутилось в мозгу.
- И за что судьба такая, здесь с Его вампирским Высочеством сидеть! -
возмущалась Эбба, - Говорят, в Винтре такой праздник был, когда Карстена
наследным объявили... Ох!
Прямо перед нею стоял Диант, под каким-то неестественным углом откинув
голову, губы у него вздрагивали...
Даже королю, даже мастеру Фестеру, даже светлой волшебнице, - она не
смогла рассказать, что она увидела в глазах двенадцатилетнего мальчика.
Поняла ли она сама, за какую грань заглянула в этот миг? Женщина на
подгибающихся ногах сделала шаг назад, потом другой, отступая, пока не
уперлась в стену, - это спасло ей жизнь...
Даже у боли есть предел, за которым просто перестаешь чувствовать. Его
сознание вдруг мучительно исказилось, огненным смерчем вспыхнуло
единственное желание, самое сильное, за всю его жизнь: куда угодно, только
отсюда! Последнее, что увидел Диант перед тем, как его ослепило ставшее
нестерпимым свечение, которое его окружало, - это то, что случилось с двумя
охранниками, сообразившими, что сейчас принц исчезнет и полными служебного
рвения его остановить.