"Шэна Эйби. Синеглазая ведьма " - читать интересную книгу автора

давала ей сидеть спокойно. Лучи солнца, проникавшие сквозь соломенную крышу,
расчертили все вокруг тонкими причудливыми тенями. Игра света и тьмы.
Сара была голодна, но не могла заставить себя притронуться к пище.
Она устала, но не могла заснуть.
Она была напугана, встревожена и полна страхов и дурных предчувствий, и
некому было утешить ее.
Стража у дверей не обращала на нее внимания, очевидно, получив приказ
просто не дать пленнице сбежать. Сара осталась наедине с собой. Что ж, она
привыкла к одиночеству. Но планы Леонхарта имели к ней самое
непосредственное отношение. Райфл не посчитал нужным зайти к ней - и Сара не
знала, возмущаться ей или радоваться этому.
В конце концов, Леонхарт пригрозил убить ее. Он сообщил всему белому
свету, что убьет Сару Рун, если ее дед откажется с ним разговаривать. И это
после всех своих пламенных заверений в том, что она в безопасности.
И как она вообще могла поверить словам демона, с горечью думала Сара.
Но ведь он все же не убил ее. Не исполнил данного при всех обещания,
позволив Джошуа праздновать победу. Вот только неизвестно, надолго ли. Может
быть, до конца света, который так уже близко. А может, он убьет ее раньше.
Райфл так крепко держал ее за руку. Он нашептывал слова утешения,
несмотря на то, что кричал вслух о своем намерении перерезать заложнице
горло. Леонхарт выглядел как воин, говорил, как воин, но по каким-то
неведомым ей причинам решил в то же время успокоить её, и это был их секрет,
их тайна. Сара терялась в догадках. И вот теперь ее снова заперли, и она
должна ходить здесь из угла в угол, пытаясь угадать, что там делается в
голове Леонхарта.
Чтобы хоть немного отвлечься, Сара решила переодеться. Девушка
несколько раз встряхнула платье, которое достала из узелка. Оно было мятым,
но, по крайней мере, чистым и целым. А вот старое платье вряд ли удастся
привести в порядок. Оно совсем порвалось, и было сплошь покрыто грязью. Но,
вспомнив, что, кроме этих двух платьев, у нее ничего больше не было, Сара
все же постаралась их сложить. - через несколько минут повторила все
сначала, потому что больше ей абсолютно нечем было заняться.
Сара вспомнила, что не взяла из монастыря ни одной накидки на голову.
Наверное, потому, что ненавидела их душный плен, их шелест вокруг щек. Она
не носила волосы распущенными с детства. Но сейчас Сара мечтала о ленте или
гребенке - хоть о чем-нибудь, чтобы собрать их.
Присев на одну из скамеек, девушка попыталась распутать волосы, начиная
от концов и двигаясь вверх. Это заняло немало времени, но усилия ее были
вознаграждены. Чего-чего, а времени у нее было предостаточно. Закончив
распутывать волосы, Сара заплела их в косу, которую завязала на конце
веревкой.
Солнце садилось, и в хижине становилось все прохладнее. Боясь
замерзнуть, Сара снова начала прохаживаться взад-вперед. От огня, горевшего
утром в очаге, остался лишь пепел.
Сара смотрела, как солнечный свет превращается из светло-золотистого в
густой янтарный, становится все темнее и темнее, предвещая наступление ночи.
А если посмотреть в дыру для выхода дыма в потолке над очагом, то можно
увидеть, что и небо постепенно меняется - голубая лазурь окрашивается в
багровые тона заката.
Наверное, ночью очень трудно разглядеть человека на соломенной крыше.