"Шэна Эйби. Столетнее проклятие " - читать интересную книгу авторапомутневшей от времени глади. И все же это было ее лицо - лицо, которое, по
тайному убеждению Авалон, и обрекло ее на участь живой легенды. - Явиться на королевский бал с непокрытой головой! Видно, думает, что эти блеклые космы - ее лучшее украшение, вот и выставляет их напоказ. Шотландская язычница! - Боже мой, как это немодно - такие светлые волосы... "Серебристые, точно лунный свет", - говорила обычно нянька. - А до чего же неприлично, что при таких волосах у нее черные ресницы и брови... "Восхитительное сочетание", - упрямо твердила старая Фрина. - Не знаю даже, отчего она считает себя хорошенькой. Сейчас в моде брюнетки. А какая она бледная! Точно призрак. "Белоснежная кожа - признак высокого происхождения", - говорила верная Фрина. - А какие у нее глаза!.. - И в самом деле!.. - Что за цвет, мои милые? Никак не разберешь! "Не голубые, не темно-синие - цвета предрассветных сумерек. Лиловые, как фиалки!" - восклицала Фрина. "Нет бы серые или зеленые, как у всех, - мрачно подумала Авалон. - Или хотя бы карие. Надо же, фиалки!" Она бродила по залам, угощалась медом. Славный мед в королевских подвалах. Гадала, когда же ей позволено будет покинуть бал. Ноги зябли в атласных туфельках. Леди Мэрибел, попечительница Авалон, беседовала с тремя дамами и портить ей удовольствие. В отличие от нее самой леди Мэрибел обожала Лондон. Славная женщина Мэри-бел - пускай порадуется от души. Самой Авалон остается лишь втайне надеяться, что они ненадолго задержатся в столице. И уж, верно, не Мэрибел виновата, что ее подопечная так и не стала светской дамой. С тех пор как Авалон исполнилось четырнадцать, леди Мэрибел в своем небольшом поместье в Гаттинге неуклонно наставляла ее в тонкостях придворной жизни, обучала хорошим манерам, истории, французскому, латыни. Она заказывала для своей подопечной самые роскошные и модные платья, приставила к ней опытнейшую камеристку, дабы та всякий день сообразно одевала и причесывала ее. Леди Мэрибел самолично почти полгода трудилась над тем, чтобы изгнать из речи Авалон шотландский акцент. Авалон было искренне жаль, что после всех этих стараний она встретила в лондонском обществе такой неприязненный прием. Леди Мэрибел приходилась ей дальней родственницей - настолько дальней, что Авалон безнадежно запуталась в родственных связях. Держалась она со своей подопечной сухо и отстраненно, но все же была к ней добра. Право же, она заслужила, чтобы ее юная протеже блистала при дворе,восхищая всех умом и красотой, - то была бы наилучшая награда за все старания этой доброй женщины. И однако никто, даже сама Авалон, не мог предвидеть того, как ее встретят при дворе. Одни мужчины - таких было большинство - откровенно побаивались ее, другие пытались соблазнить. Женщины все как одна презирали и ненавидели ее. Авалон терялась в догадках, не понимая, чем она заслужила такое отношение. |
|
|