"Шэна Эйби. Столетнее проклятие " - читать интересную книгу автора

взглядами. К ним присоединились несколько мужчин - они наклонялись к дамам,
жадно ловя каждое злобное слово. Авалон могла бы еще подумать, что разговор
идет не о ней, но, когда кое-кто из теплой компании, глядя прямо на нее,
разразился хохотом, все стало ясно.
- Даже этот дикарь Кинкардин не желает с ней связываться...
Ах, этот дикарь Кинкардин!.. Авалон отпила глоток меда и, глядя в
пустоту, усмехнулась, сохраняя при этом мрачное выражение лица.
Проклятое обручение отняло у нее свободу, сделало ее жизнь залогом
честолюбивых устремлений королей, баронов и лэрдов. Авалон была обручена с
той самой минуты, когда появилась на свет; всю жизнь обручение преследовало
ее, точно призрак, раз и навсегда определив ее судьбу. А потому было вполне
естественно, что она всеми силами стремилась разорвать сковавшие ее цепи.
Авалон никогда и никому не говорила о том, каким она видит свое
будущее; у нее и желания такого не возникало. Словно волшебную тайну,
хранила она свои мечты, страшась проронить хоть слово - вдруг да не
сбудутся?
В зале становилось все жарче - слишком много народу, одни плясали,
другие даже пели - выпитое вино и мед многим развязали языки. Еще одна пара
прошла слишком близко от Авалон. Они толкнули ее так сильно, что едва не
расплескались остатки меда. На сей раз никто даже не извинился.
Ну, с нее довольно! Авалон отдала недопитый кубок слуге и мимо часовых
проскользнула в вестибюль, где еще чувствовалась ночная прохлада. Здесь было
уже не так многолюдно, больше оставалось незанятых скамей и кресел.
Авалон устроилась на мягкой, обитой бархатом скамье, стоявшей у
сводчатого окна. Окно было открыто, и ночной ветерок приятно овевал лицо
Авалон, играл ее волосами. Гнев ее скоро остыл, сменившись всегдашним
отрешенным спокойствием. Авалон огляделась - вокруг никого, лишь тени таятся
в темных углах - и, откинув голову, прикрыла глаза.
- Откуда ты узнала?
Николас Латимер наклонился, глядя в лицо Авалон. Он сел рядом с ней на
скамью и схватил Авалон за руки. Она чувствовала его жаркое тяжелое дыхание.
- Говори - откуда ты знаешь о кошмарах! - потребовал он.
Авалон глянула по сторонам - в этой части вестибюля было безлюдно, и
никто не мог прийти к ней на помощь. Она отодвинулась на самый край скамьи и
резко выдернула руки из цепких влажных пальцев Латимера.
- Это же очевидно, - отрывисто бросила она. - Оставь меня в покое. - И
Авалон вскочила, намереваясь уйти.
Парочка, ворковавшая в дальнем конце вестибюля, заметила неладное; и
дама, и ее кавалер разом уставились на Авалон. Латимер метнулся за ней,
нагнал и бесцеремонно преградил ей путь. Теперь Авалон не могла уйти, не
устроив громкого скандала. Не желая огорчать Мэрибел, она стиснула зубы и
остановилась.
- Ты ведьма! - в голосе Латимера смешались ненависть и страх. - Ведьма!
Ты явилась сюда и заколдовала меня. Твои глаза, волосы, вся твоя красота -
это все чары! Ты искушаешь честных людей своим колдовским обликом, ты
мучаешь меня, внушаешь мне грязные мысли, преследуешь меня ночами...
- Дурак! - разозлившись, отрезала Авалон.
Парочка в дальнем углу навострила уши; к ним присоединились еще двое.
- Ты скорей возляжешь с дьяволом, чем со мной, так ведь? Ты мечтаешь,
что Маркус Кинкардин вернется из Святой Земли и возьмет тебя на свое ложе!