"Ахмедхан Абу-Бакар. Кубачинские рассказы" - читать интересную книгу автора

встречи..." Но не пришлось мне пожать его руку, не свиделись мы больше. Он
погиб...
- После войны?
- Да, он погиб, погиб мой Микаил, освобождая Прагу, чешскую землю
оросил он своей горячей кровью, и лежит мой сын в братской могиле в далекой
стране... - горько вздохнул старик Ибрахим. И слеза, что смахнул украдкой,
упала на костяную рукоять кинжала.
Под сильными лучами полуденного солнца вспаханное поле закурилось,
задымилось. Весна в горах играет журчанием ручейков талой воды, струнами
высоковольтной линии, что тянется на растопыренных железных опорах по горам,
цветущими ветками вишни, белой полосой в бирюзовом небе, которую оставил за
собою только что пролетевший самолет.
- А это кто, слева от Михаила Ивановича? - спрашивает старика один из
путников.
- Это я, право же, не узнать. Да тогда я усы свои закручивал вверх... -
улыбается старик и гладит седые усы.
- А справа, в этом странном шлеме?
- Это иностранец. Там сзади написано - это инженер-бельгиец. Такой же
новостройкой, как и Октябрьский канал, почтенные мои, у нас был завод
"Огни" - единственный в своем роде механизированный стеклозавод в то время,
работавший на нефтяном газе. И оборудование для этого завода закуплено за
границей опять же по указанию Ленина: бутылочные машины и машины-автоматы,
вырабатывающие оконное стекло. Мало кто из иностранцев, приехавших тогда к
нам, верил в то, что горцы сумеют освоить эту капризную технику, обеспечат
ее необходимой бесперебойной подачей газа. Одним из таких скептиков был и
этот инженер, его звали Альберт Вельде. Он говорил: "Разве же можно доверить
такие машины людям, не умеющим отличить букву от свиного хвоста!" Горцы,
сыновья народных умельцев, тонких мастеров, которыми богата была издревле
Страна гор, хотя не знали грамоты, но зато успешно стали разбираться в
азбуке техники. И, к немалой досаде иностранцев, дорого стоивших
государству, горцы-рабочие освоили эти автоматы и стали выпускать продукцию
не только для нужд Кавказа, но и для экспорта в страны Ближнего Востока. Вы
только вдумайтесь, почтенные, страна, которая, казалось, была обречена,
стала вывозить свою продукцию за границу...
- А что, он ездил с вами?
- Да, перед отъездом домой решил побывать в горах. И однажды мне
пришлось присутствовать при таком разговоре бельгийца с кубачинским
мастером. Мастер сидел за своим верстаком, на котором были разложены
нехитрые инструменты резчика-гравера. Мастер был увлечен своей работой - он
в это время вырезывал на слоновой кости барельеф с изображением ставшего
дорогим для горцев человека. Иностранец долго за ним наблюдал.
- Тонкая и очень трудоемкая работа, - заметил иностранец, - и,
наверное, два-три месяца работает маэстро над этим произведением?
- Полтора года, - не отрываясь, молвил мастер.
- Тем более. А скажите, маэстро, какую же благодарность вы ожидаете за
столь долгий труд? - недоуменно спросил иностранец.
Мастер снял очки, обернулся к иностранцу и, показывая на барельеф
Владимира Ильича, сказал: - Это я его благодарю!
Право же, почтенные мои, слова эти сказаны просто и от сердца. Они
выразили чувства и мысли всех горцев. И Дагестан наших дней строит свое